Соловей и роза

Оскар Уайльд

(перевод Моше Иофиса)

Посвящается Г.К.

"Она сказала, что будет танцевать со мной, если я подарю ей красные розы, но в моём саду нет красных роз", - жаловался юный студент.
Соловей в гнезде на ветви могучего дуба услышал голос студента: "Ни одной красной розы в моём саду. И из-за такой мелочи я могу лишиться счастья. Я прочитал всё написанное мудрецами, познал все тайны философии, а из-за одной красной розы я могу лишиться счастья всей моей жизни," - продолжал сетовать студент, и его красивые глаза наполнились слезами.

"Вот это настоящий влюблённый", - подумал соловей. - Совсем не ведая о нём, я пел для него каждый вечер.
Я рассказывал его историю звёздам в небе. Но только сейчас я увидел его чёрные волосы, похожие на цветок гиацинта, и губы - алые, как тот цветок, который он хочет найти. И за-за страсти его лицо стало бледнее слоновой кости, а брови страдальчески изогнулись.

"Завтра ночью у принца будет бал, куда приглашена моя
возлюбленная. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со мной до утра. Я буду держать её в своих объятиях, она склонит мне на плечо свою красивую головку, а я буду сжимать её руку в своей ладони.
Но из-за того, что в моём саду нет красной розы, мне придётся сидеть одиноко, а она пройдёт мимо, не обратив на меня внимания, и моё сердце разорвётся от горя".

Соловей сказал: "Вот это настоящий влюблённый! Он страдает от того, что я воспеваю. Его болью стало то, что меня радует. Действительно, любовь - великая вещь!
Она дороже великолепных изумрудов и прекрасных опалов. Её не купить за жемчуг и гранаты, и её не предлагают ни на одном рынке. Её даже невозможно обрести за золото."

А студент жаловался всё горше: "Музыканты будут играть на струнных, и моя возлюбленная будет танцевать под звуки скрипок и арфы. В танце она будет так легка, что кружась, не коснётся пола, а вокруг неё будут толпиться нарядные кавалеры. Но она не станет танцевать со мной, потому что я не смогу подарить ей красную розу." И он бросился на траву, закрыл лицо руками и и залился горькими слезами.

"Отчего он так плачет?" - спросила, пробегая, циничная зелёная ящерица, взмахнув хвостом.
"Действительно - почему?" - поинтересовалась бабочка, догоняя солнечный зайчик.
Даже маргаритка шепнула: "В самом деле, почему?"
"Он плачет из-за красной розы," - объяснил соловей.
"Из-за красной розы? Как нелепо!" - воскликнула маленькая ящерица и рассмеялась.

А соловей сочувствовал студенту, и, сидя в гнезде на вершине дуба, всё размышлял о тайне любви. Вдруг, расправив крылья, он вспорхнул ввысь и тенью пролетел над рощей, бесшумно проплыл над садом и обратился к красивому розовому кусту, который рос в середине поляны: "Дай мне одну красную розу, и я спою тебе сладчайшую песнь."

Розовый куст покачал головой: "Все мои розы белы, словно пена морская, они даже белее снега в горах.
Лети к моему брату у старых солнечных часов: быть может, он даст тебе то, что ты просишь."
И соловей полетел к розовому кусту, который рос недалеко от старых солнечных часов. "Дай мне красную розу, и я спою тебе самую нежную песнь," - попросил он.

Но и этот куст покачал головой: "Все мои розы желты, как волосы русалки, восседающей на янтарном троне. Они желтее нарциссов, что цветут на лугу до тех пор, пока косец не скосит их своей остро наточенной косой. Может, мой брат, что растёт за окном у студента, даст тебе то, что ты хочешь, - спроси у него."

И соловей полетел к другому кусту. "Дай мне красную розу, и я спою тебе нежнейшую песнь," - сказал он.
Но и этот куст покачал головой и сказал: "Обычно все мои розы красного цвета: они красные, как лапки голубей. Они краснее коралловых плетений в пещерах океанов. Но нынешняя суровая зима остудила мои вены, мороз общипал почки, а втер сломал мои ветви. Вот почему в этом году у меня вовсе не будет роз."

"Но мне нужна только одна роза! - воскликнул соловей. - Неужели нет возможности вырастить хотя бы одну розу?"
- Такой путь есть, но он столь ужасный, что я даже не могу решиться сказать тебе о нём.
- Скажи мне. Я не боюсь, - ответил соловей.
И розовый куст сказал: "Если ты хочешь красную розу, ты должен сотворить её при свете луны из музыки собственной песни и окропить её кровью своего сердца. Ты должен петь, крепко прижавшись своей грудью к моему шипу. И ты должен петь всю ночь напролёт - до тех пор, пока розовый шип не пронзит твоё сердце и кровь твоей жизни не заполнит мои вены и не станет моей кровью."

"Смерть - необычайно высокая цена за одну красную розу: ведь каждому дорога его жизнь," - размышлял соловей. - И так приятно жить в лесу, любоваться солнцем в его золотой карете и луной - в карете из серебристого жемчуга! А как сладостны ароматы боярышника и колокольчика из долины и запах вереска, что доносится с соседнего холма! Но любовь дороже жизни! И что значит сердце птицы по сравнению с сердцем влюблённого молодого человека?"

Расправив крылья, соловей снова взметнулся в воздух. Он тенью мелькнул над садом, тенью проплыл сквозь рощу.

А юный студент всё лежал на траве, и на его глазах всё ещё не высохли слёзы. "Ликуй! Будь счастлив!" - воскликнул соловей. - У тебя будет красная роза. Я сотворю её при лунном свете из своей музыки и смешаю с кровью моего сердца. Ты же, прошу тебя, будь истинным влюблённым, потому что любовь мудрее философии и могущественней любой власти, сколь бы та ни была бы сильна. Крылья любви обагрены пламенем, и пламя бушует в крови влюблённых. Губы влюблённого сладостны, как мёд, а дыхание его благоуханно."
Приподнявшись над травой, студент слушал, не понимая, о чём соловей поёт, потому что знал лишь то, что написано в книгах.

Но старый дуб понимал и взгрустнул, потому что ему очень нравился маленький соловей, гнездо которого было на его ветви. "Спой мне прощальную песню, мне без тебя будет так одиноко, " - прошелестел дуб листвой.
И соловей запел для дуба, и голос его напоминал пузырьки шампанского в серебряном кубке. А когда соловей завершил свою песню, студент встал, вынул из кармана карандаш и записал в блокноте:" У него есть форма. Этого у него не отнимешь. Но умеет ли он чувтвовать? Боюсь, что нет. В сущности, он похож на большинство художников, которые обладают стилем, но не проявляют какой-либо искренности. Он не стал бы жертвовать собой ради других. Он думает о музыке, а всем известно, что искусство эгоистично. Однако нельзя не признать, что в голосе соловья слышны отдельные красивые трели. Жаль только, что они ничего не означают, и от них нет никакой существенной пользы!"

Студент встал и, покинув рощу, вернулся домой, где лёг на кровать и стал грезить о своей любви, пока не заснул.

А соловей полетел к розовому кусту и при свете луны прильнул грудью к острому шипу. Маленький артист пел всю ночь напролёт, всё тесней и сильней прижимаясь к шипу, а хрустально-холодная луна наклонилась к своей карете и слушала нежные трели. Соловей пел всю ночь, и острый шип всё больнее и глубже пронизывал его грудь, пока кровь жизни не истекла из его сердца.

Вначале соловей пел о рождении в сердце мальчика любви к девочке, а затем за первой песней последовали другие, и тогда на самой верхней ветке розового куста стала расцветать роза - лепесток к лепестку…
Бледная, как туман над рекой, как первые лучи солнца ранним утром, и серебристая, как крылья рассвета. На самой вершине куста расцветала роза, подобная тени розы в серебряном зеркале или отражению розы на водной глади.

Но розовый куст продолжал призывать соловья: "Ещё крепче, ещё сильнее прижмись к шипу, соловушка! Иначе роза не успеет созреть до утра."
И соловей прижимался к розовому шипу всё сильнее, а песнь его становилась всё более пронзительной: он пел о зарождении страсти в сердце мужчины и девы.
Тем временем лепестки розы становились нежно-румяными, словно щёки жениха, когда он целует губы невесты.

Но шип ещё не совсем проник в сердце соловушки, и сердце розы всё ещё оставалось бледным, потому что только сердце соловья может дать сердцу розы яркий малиновый цвет. А куст продолжал взывать: "Прижимайся теснее, мой маленький соловей, чтоб роза созрела до утра."

И соловей всё теснее и ближе прижимался к шипу, и внезапно острый шип пронзил сердце его острейшей болью. Невыносимо горькой была та боль, но ещё раздольней и выразительней стала песня соловья, потому что теперь он запел о любви, которая не умирает даже в могиле.

А чудесная роза обрела настоящую малиновость, став такой же яркой, как восход солнца. Малиновым стал весь венчик, лепесток к лепестку, и рубиново-красным стало сердце розы.

Голос соловья всё слабел, крылышки его затрепетали и глаза застлало пеленой. Горло его было стеснено, и песня его прерывалась. На последнем дыхании соловей выдал свой прощальный музыкальный аккорд. Совсем забыв о рассвете, бледная луна задержалась в небе, заслушавшись звуками музыки. И красная роза, услышав соловья, задрожала в экстазе и раскрыла свои лепестки навстречу холодному утру. Отзвуки песни донеслись до пурпурных пещер в горах и разбудили спавших где-то вдали пастухов. Песнь неслась вдоль берегов реки, и тростники развеяли соловьиное послание до самого синего моря. "Смотри, смотри!" - воскликнул розовый куст. Но соловей не ответил… Он замертво упал на траву с острым шипом внутри сердца.

В полдень студент открыл окно и, заглянув в сад, восторженно воскликнул: "Какая удача! Я в жизни не видел такой красивой розы! Несомненно у неё длинное латинское название." Он протянул руку и сорвал розу.
Затем, надев шляпу, он помчался к дому профессора.
Студент увидел дочь профессора - она наматывала на веретено голубые шелковые нити. Он сказал ей: "Ты обещала танцевать со мой, если я принесу тебе красную розу. Я принёс тебе самую красивую розу на свете. Ты прикрепишь её у сердца, мы будем танцевать, и я скажу, как крепко я тебя люблю."

Но девушка ничуть не обрадовалась: "Я думаю, что эта роза не подойдёт к моему платью. А, кроме того, племянник камергера прислал мне настоящую драгоценность, которая стоит намного больше каких-то там цветов."

"Ах ты, неблагодарная! - воскликнул студент и выбросил розу в лужу на улице, где её раздавило колесом проезжавшей телеги.

"Я неблагодарная?! Ты очень груб. К тому же, кто ты такой? Всего-навсего студент. Не думаю, чтобы у тебя на туфлях были хотя бы такие серебряные пряжки, как у племянника камергера", - ответила она, поднялась со стула и ушла в дом.

" Любовь… Какая это глупая штука! - думал студент, удаляясь. - Она наполовину менее полезна логики, потому что ничего не доказывает; она говорит о том, что, может быть, никогда не случится, и она побуждает верить в неправду. В сущности, она весьма непрактична, а так как в нынешнем веке всё должно быть практичным, мне следует вернуться к философии и метафизике."
И, войдя в комнату, он снял с книжной полки большой пыльный том и углубился в чтение.

Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз, - воскликнул молодой Студент, - но в моем саду нет ни одной красной розы.

Его услышал Соловей, в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из листвы.

Ни единой красной розы во всем моем саду! - продолжал сетовать Студент, и его прекрасные глаза наполнились слезами. - Ах, от каких пустяков зависит порою счастье! Я прочел все, что написали мудрые люди, я постиг все тайны философии, - а жизнь моя разбита из-за того только, что у меня нет красной розы.

Вот он наконец-то, настоящий влюбленный, - сказал себе Соловей. - Ночь за ночью я пел о нем, хотя и не знал его, ночь за ночью я рассказывал о нем звездам, и наконец я увидел его. Его волосы темны, как темный гиацинт, а губы его красны, как та роза, которую он ищет; но страсть сделала его лицо бледным, как слоновая кость, и скорбь наложила печать на его чело.

Завтра вечером принц дает бал, - шептал молодой Студент, - и моя милая приглашена. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со мной до рассвета. Если я принесу ей красную розу, я буду держать ее в своих объятиях, она склонит голову ко мне на плечо, и моя рука будет сжимать ее руку. Но в моем саду нет красной розы, и мне придется сидеть в одиночестве, а она пройдет мимо. Она даже не взглянет на меня, и сердце мое разорвется от горя.

Это настоящий влюбленный, - сказал Соловей. - То, о чем я лишь пел, он переживает на деле; что для меня радость, то для него страдание. Воистину любовь - это чудо. Она драгоценнее изумруда и дороже прекраснейшего опала. Жемчуга и гранаты не могут купить ее, и она не выставляется на рынке. Ее не приторгуешь в лавке и не выменяешь на золото.

На хорах будут сидеть музыканты, - продолжал молодой Студент. - Они будут играть на арфах и скрипках, и моя милая будет танцевать под звуки струн. Она будет носиться по зале с такой легкостью, что ноги ее не коснутся паркета, и вокруг нее будут толпиться придворные в расшитых одеждах. Но со мной она не захочет танцевать, потому что у меня нет для нее красной розы.

И юноша упал ничком на траву, закрыл лицо руками и заплакал.

О чем он плачет? - спросила маленькая зеленая Ящерица, которая проползала мимо него, помахивая хвостиком.

Да, в самом деле, о чем? - подхватила Бабочка, порхавшая в погоне за солнечным лучом.

О чем? - спросила Маргаритка нежным шепотом свою соседку.

Он плачет о красной розе, - ответил Соловей.

О красной розе! - воскликнули все. - Ах, как смешно!

А маленькая Ящерица, несколько склонная к цинизму, беззастенчиво расхохоталась.

Один только Соловей понимал страдания Студента, он тихо сидел на Дубе и думал о таинстве любви.

Но вот он расправил свои темные крылышки и взвился в воздух. Он пролетел над рощей, как тень, и, как тень, пронесся над садом.

Посреди зеленой лужайки стоял пышный Розовой Куст. Соловей увидел его, подлетел к нему и спустился на одну из его веток.

Мои розы белые, - ответил он, - они белы, как морская пена, они белее снега на горных вершинах. Поди к моему брату, что растет возле старых солнечных часов, - может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос возле старых солнечных часов.

Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

Мои розы желтые, - ответил он, - они желты, как волосы сирены, сидящей на янтарном престоле, они желтее златоцвета на нескошенном лугу. Поди к моему брату, что растет под окном у Студента, может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос под окном у Студента.

Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

Мои розы красные, - ответил он, - они красны, как лапки голубя, они краснее кораллов, что колышутся, как веер, в пещерах на дне океана. Но кровь в моих жилах застыла от зимней стужи, мороз побил мои почки, буря поломала мои ветки, и в этом году у меня совсем не будет роз.

Одну только красную розу - вот все, чего я прошу, - воскликнул Соловей. - Одну-единственную красную розу! Знаешь ты способ получить ее?

Знаю, - ответил Розовый Куст, - но оп так страшен, что у меня не хватает духу открыть его тебе.

Открой мне его, - попросил Соловей, - я не боюсь.

Если ты хочешь получить красную розу, - молвил Розовый Куст, - ты должен сам создать ее из звуков песни при лунном сиянии, и ты должен обагрить ее кровью сердца. Ты должен петь мне, прижавшись грудью к моему шипу. Всю ночь ты должен мне петь, и мой шип пронзит твое сердце, и твоя живая кровь перельется в мои жилы и станет моею кровью.

Смерть - дорогая цена за красную розу, - воскликнул Соловей. - Жизнь мила каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице и луною в колеснице

из жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие колокольчики в долине и вереск, цветущий на холмах. Но Любовь дороже Жизни, и сердце какой-то пташки - ничто в сравнении с человеческим сердцем!

И, взмахнув своими темными крылышками, Соловей взвился в воздух. Он пронесся над садом, как тень, и, как тень, пролетел над рощей.

А Студент все еще лежал в траве, где его оставил Соловей, и слезы еще не высохли в его прекрасных глазах.

Радуйся! - крикнул ему Соловей. - Радуйся, будет у тебя красная роза. Я создам ее из звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей кровью своего сердца. В награду я прошу у тебя одного: будь верен своей любви, ибо, как ни мудра Философия, в Любви больше Мудрости, чем в Философии, - и как ни могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У нее крылья цвета пламени, и пламенем окрашено тело ее. Уста ее сладки, как мед, а дыхание подобно ладану.

Студент привстал на локтях и слушал, но он не понял того, что говорил ему Соловей; ибо он знал только то, что написано в книгах.

А Дуб понял и опечалился, потому что очень любил эту малую пташку, которая свила себе гнездышко в его ветвях.

Спой мне в последний раз твою песню, - прошептал он. - Я буду сильно тосковать, когда тебя не станет.

И Соловей стал петь Дубу, и пение его напоминало журчание воды, льющейся из серебряного кувшина.

Когда Соловей кончил петь, Студент поднялся с травы, вынул из кармана карандаш и записную книжку и сказал себе, направляясь домой из рощи:

Да, он мастер формы, это у него отнять нельзя. Но есть ли у него чувство? Боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников: много виртуозности и ни капли искренности. Он никогда не принесет себя в жертву другому. Он думает лишь о музыке, а всякий знает, что искусство эгоистично. Впрочем, нельзя не признать, что иные из его трелей удивительно красивы. Жаль только, что в них нет никакого смысла и они лишены практического значения.

И он пошел к себе в комнату, лег на узкую койку и стал думать о своей любви; вскоре он погрузился в сон.

Когда на небе засияла луна, Соловей прилетел к Розовому Кусту, сел к нему на ветку и прижался к его шипу. Всю ночь он пел, прижавшись грудью к шипу, и холодная хрустальная луна слушала, склонив свой лик. Всю ночь он пел, а шип вонзался в его грудь все глубже и глубже, и из нее по каплям сочилась теплая кровь.

Сперва он пел о том, как прокрадывается любовь в сердце мальчика и девочки. И на Розовом Кусте, на самом верхнем побеге, начала распускаться великолепная роза. Песня за песней - лепесток за лепестком. Сперва роза была бледная, как легкий туман над рекою, - бледная, как стопы зари, и серебристая, как крылья рассвета. Отражение розы в серебряном зеркале, отражение розы в недвижной воде - вот какова была роза, расцветавшая на верхнем побеге Куста.

А Куст кричал Соловью, чтобы тот еще крепче прижался к шипу.

Все крепче и крепче прижимался Соловей к шипу, и песня его звучала все громче и громче, ибо он пел о зарождении страсти в душе мужчины и девушки.

И лепестки розы окрасились нежным румянцем, как лицо жениха, когда он целует в губы свою невесту. Но шип еще не проник в сердце Соловья, и сердце розы оставалось белым, ибо только живая кровь соловьиного сердца может обагрить сердце розы.

Опять Розовый Куст крикнул Соловью, чтобы тот крепче прижался к шипу.

Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше, чем заалеет роза!

Соловей еще сильнее прижался к шипу, и острие коснулось наконец его сердца, и все тело его вдруг пронзила жестокая боль. Все мучительнее и мучительнее становилась боль, все громче и громче раздавалось пенье Соловья, ибо он пел о Любви, которая обретает совершенство в Смерти, о той Любви, которая не умирает в могиле.

И стала алой великолепная роза, подобно утренней заре на востоке. Алым стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.

Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и, забыв о рассвете, застыла на небе. Красная роза услышала ее и, вся затрепетав в экстазе, раскрыла свои лепестки навстречу прохладному дуновению утра. Эхо понесло эту трель к своей багряной пещере в горах и разбудило спавших там пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее морю.

Смотри! - воскликнул Куст. - Роза стала красной! Но Соловей ничего не ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце у него был острый шип.

В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.

Ах, какое счастье! - воскликнул он. - Вот она, красная роза. В жизни не видал такой красивой розы! У нее, наверное, какое-нибудь длинное латинское название.

И он высунулся из окна и сорвал ее.

Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках.

Профессорская дочь сидела у порога и наматывала голубой шелк на катушку. Маленькая собачка лежала у нее в ногах.

Вы обещали, что будете со мной танцевать, если я принесу вам красную розу! - воскликнул Студент. - Вот самая красная роза на свете. Приколите ее вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас.

Но девушка нахмурилась.

Боюсь, что эта роза не подойдет к моему туалету, - ответила она. - К тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому известно, что каменья куда дороже цветов.

Как вы неблагодарны! - с горечью сказал Студент и бросил розу на землю.

Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.

Неблагодарна? - повторила девушка. - Право же, какой вы грубиян! Да и кто вы такой, в конце концов? Всего-навсего студент. Не думаю, чтоб у вас были такие серебряные пряжки к туфлям, как у камергерова племянника.

И она встала с кресла и ушла в комнаты.

Какая глупость - эта Любовь, - размышлял Студент, возвращаясь домой. - В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Она удивительно непрактична, и так как наш век - век практический, то вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.

И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и принялся ее читать.

«Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз, – печально промолвил молодой Студент, – но во всём моём саду нет ни одной красной розы».

Его услышал Соловей в своём гнезде на дубе речного островка, выглянул из листвы и прислушался.

«Ни одной красной розы во всём моём саду! – сетовал молодой Студент, и его красивые глаза наполнились слезами. – Ах, счастье зависит от таких мелочей! Я прочитал всё, что писали мудрецы, мне подвластны все тайны философии, но, не смотря на это, моя жизнь стала несчастной из-за того, что у меня нет красной розы».

«Вот! Наконец-то! Истинный влюблённый, – воскликнул Соловей. – Ночь за ночью я пел о нём, хоть и не знал его, ночь за ночью я рассказывал его историю звёздам, и теперь я его созерцаю. Его волосы темны, как цветущий гиацинт, а уста его красны, как роза, которую он ищет, но страсть сделала его лицо бледным, как слоновая кость и горе опечалило его брови».

«Принц даёт бал завтра ночью, – бормотал молодой Студент, – и моя любимая приглашена. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со мной до зари. Если я принесу ей красную розу, я буду держать её в своих объятьях, она склонит голову на моё плечо и её рука будет сжата в моей руке. Но в моём саду нет красной розы, я буду сидеть в одиночестве, а она пройдёт мимо меня. Я буду не нужен ей и моё сердце разобьётся».

«Да, действительно, истинный влюблённый, – сказал Соловей. – Он страдает из-за того, о чём я пою; то, что для меня радость, для него – боль».

«Воистину, любовь – это чудесная штука. Она драгоценнее изумрудов и дороже прекрасных опалов. Жемчуга и гранаты не могут купить её, она не продаётся на рынке. Её не купить торговцам и она не стоит на одних весах с золотом».

«Музыканты сядут в своей галерее, – сказал молодой студент, – они будут играть на струнных инструментах, и моя любовь будет танцевать под звуки арфы и скрипки. Она будет танцевать так легко, что её ноги не коснутся пола, и придворные в своих смешных нарядах будут толпиться вокруг неё. Но со мной она не станет танцевать, ведь у меня нет красной розы» – он упал на траву, закрыл лицо руками и заплакал.

«Почему он плачет?» – спросила маленькая Зелёная Ящерка, бежавшая мимо него с поднятым хвостом.

«Да, почему?» – спросила Бабочка, порхавшая в солнечном свете.

«Да, почему?» – прошептала Маргаритка своей соседке низким мягким голосом.

«Он плачет из-за красной розы», – ответил Соловей.

«Из-за красной розы? – воскликнули все. – О, как смешно!», и маленькая Ящерка, в которой было что-то циничное, смеялась громче всех.

Но Соловей понял причину страдания Студента, он сидел тихо в дубе и думал о загадке любви.

Внезапно, он распростёр свои коричневые крылья, и взлетел в небо. Он пронёсся сквозь рощу, как тень, и как тень он пропарил сквозь сад.

В центре лужайки стоял красивый розовый куст, и когда Соловей увидел его, он подлетел к нему и сел на ветку.

«Мои розы белые, – ответил он. – Столь же белые, как морская пена, они белее, чем снег на вершинах гор. Отправься к моему брату, который растёт возле старых солнечных часов, и может быть, он даст тебе то, что ты ищешь».

Так Соловей полетел к розовому кусту, который рос возле старых солнечных часов.

«Дай мне красную розу, – воскликнул он, – и я спою тебе свою самую сладкую песню!»

Но Куст лишь встряхнул головой.

«Мои розы жёлтые, – ответил он. – Столь же жёлтые, как волосы сирены, сидящей на янтарном троне, они желтее, чем нарцисс, что цветёт на лугу прежде, чем косарь пройдёт по нему своей косой. Отправься к моему брату, который растёт под окном Студента, и может быть он даст тебе то, что ты ищешь».

Так Соловей полетел к розовому кусту, который рос под окном Студента.

«Дай мне красную розу, – воскликнул он, – и я спою тебе свою самую сладкую песню!»

Но Куст лишь встряхнул головой.

«Мои розы красные, – ответил он. – Столь же красные, как лапки голубя, они краснее, чем кораллы, что колышутся, как ветер в океанской пещере. Но зима охладила кровь в моих жилах, мороз застудил почки, гроза сломала мои ветви и весь этот год у меня совсем не будет роз».

«Одна красная роза – это всё, что мне нужно, – кричал Соловей, – лишь одна красная роза! Можно ли как-нибудь мне её получить?»

«Есть один способ, – ответил Куст, – но он настолько ужасен, что я не осмеливаюсь тебе о нём говорить».

«Поведай мне его, – сказал Соловей, – я не боюсь».

«Если ты хочешь получить красную розу, – сказал Куст, – ты должен сам создать её из своей музыки при лунном свете и окрасить её кровью своего сердца. Ты должен петь мне с вонзившимся шипом в твоей груди. Всю ночь напролёт ты должен петь мне, когда шип будет пронзать твоё сердце. Твоя кровь потечёт в мои вены и станет моей».

«Смерть – это большая цена за красную розу, – воскликнул Соловей, – и жизнь каждому очень дорога. Приятно сидеть в зелёном лесу и созерцать солнце в золотой колеснице и луну в колеснице из жемчуга. Сладок аромат боярышника, милы синие колокольчики, которые скрываются в долине и вереск, цветущий на холме. Всё же Любовь лучше, чем Жизнь, и что есть сердце птицы по сравнению с сердцем человека?»

Так он распростёр свои коричневые крылья и взлетел в небо. Он пронёсся сквозь рощу, как тень, и как тень он пропарил сквозь сад.

Молодой Студент всё ещё лежал на траве, где Соловей оставил его, и слёзы ещё не высохли в его прекрасных глазах.

«Будь счастлив! – кричал ему Соловей, – будь счастлив, у тебя будет красная роза. Я создам её из своей музыки при лунном свете и окрашу её кровью своего сердца. Всё, что я прошу у тебя взамен, это то, чтобы ты был истинным влюблённым, ведь Любовь мудрее, чем философия, хотя философия мудра и могущественнее власти, хотя власть могущественна. Крылья любви цвета пламени и тело её окрашено пламенем. Уста её сладки, как мёд, а дыхание её, подобно ладану».

Студент встал с травы и слушал, но он не мог понять того, что говорил ему Соловей, поскольку он знал только то, что написано в книгах.

Но Дуб понял и опечалился, ведь он очень любил маленького Соловья, который построил гнездо в его ветвях.

«Спой мне одну песню напоследок, – прошептал он. – Мне будет очень одиноко, когда тебя не станет».

Когда Соловей закончил свою песню, Студент встал и достал блокнот с карандашом из кармана.

«У него безупречная форма, – подумал он, уходя через рощу, – это в нём отрицать нельзя, но есть ли у него чувство? Я боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников, он исполнен талантом, но в нём нет искренности. Он не пожертвовал бы собой ради других. Он думает только о музыке, а каждый знает, что искусство эгоистично. Однако нужно признать, что он берёт несколько красивых нот своим голосом. Как жаль, что они ничего не подразумевают и не несут никакой практической пользы».

И он пошёл к себе в комнату, лёг на маленькую соломенную койку и начал думать о своей любви; через некоторое время он заснул.

Когда луна засияла в небесах, Соловей прилетел к Розовому Кусту и прижался своей грудью к его шипу. Всю ночь напролёт он пел, прижавшись грудью к шипу, а холодная хрустальная луна склонялась и слушала. Всю ночь напролёт он пел, шип погружался всё глубже и глубже в его грудь, и кровь его убывала.

Сначала он пел о рождении любви в сердце юноши и девушки. И на самом верхнем побеге Розового Куста начала цвести изумительная роза, лепесток за лепестком, так же как песня следовала за песней. Сначала, роза была бледной, как туман, что нависает над рекой, словно стопы утра, и серебристой, как крылья рассвета. Подобно отраженью розы в серебряном зеркале, подобно отраженью розы в недвижной воде, такой была роза, что цвела на самом верхнем побеге Куста.

А Куст кричал Соловью, чтобы тот сильнее прижался к шипу.

И Соловей прижался к нему сильнее. Громче и громче становилась его песня, ведь он пел о рождении страсти в душе мужчины и девы.

И лёгкий румянец проник в лепестки розы, словно румянец на лице жениха, когда он целует невесту в губы. Но шип ещё не проник в сердце Соловья, и сердце розы оставалось белым, ведь только кровь из сердца Соловья может обагрить сердце розы.

И вновь Куст крикнул Соловью, чтобы тот сильнее прижался к шипу.

«Сильнее прижмись к шипу, маленький Соловей, – кричал Куст, – или день наступит прежде, чем роза расцветёт!»

Соловей прижался к нему сильнее, шип коснулся его сердца, и неистовая острая боль пронзила его. Всё мучительнее и мучительнее становилась боль, и песня его становилась всё громче и громче, ведь он пел о любви, которую совершенствует смерть, о той любви, которая не умирает в могиле.

И изумительная роза стала бордовой, словно восточная заря. Бордовым стал венчик розы, и сердце её стало бардовым, как рубин.

И вот он издал последний звук. Белая Луна услышала его, забыла о рассвете и задержалась на небе. Красная роза услышала его, затрепетала от наслаждения и открыла свои лепестки холодному утреннему ветерку. Эхо понесло последнюю трель Соловья к его багряной пещере в горах и разбудило спящих пастухов. Оно пронеслось сквозь речные камыши, и они передали его послание морю.

«Взгляни! Взгляни! – воскликнул Куст. – Роза расцвела».

Но Соловей не ответил. Он лежал мёртвый в высокой траве с шипом в груди.

В полдень Студент открыл окно и выглянул в сад.

«О, какое чудо! – воскликнул он. – Вот она, красная роза! Я никогда за всю свою жизнь не видел ни одной розы похожей на эту. Она так красива! Я убеждён, у неё должно быть длинное латинское название», – он наклонился и сорвал розу.

Затем он надел шляпу и пошёл к Профессору домой с розой в руке.

Дочь Профессора сидела у порога, наматывая голубой шёлк на катушку, и её маленькая собачка лежала у неё в ногах.

«Вы сказали, что будете танцевать со мной, если я принесу вам красную розу, – воскликнул Студент. – Вот самая красная роза во всём мире. Приколите её сегодня вечером поближе к сердцу, и когда мы будем танцевать, она поведает вам, как я вас люблю».

Но девушка нахмурилась.

«Я боюсь, она не подойдёт к моему платью, – ответила она, – и, кроме того, племянник камергера прислал мне драгоценные украшения и каждый знает, что драгоценности стоят намного больше, чем цветы».

«Что ж, честное слово, вы очень неблагодарны», – обиженно сказал Студент, и выбросил розу на улицу. Она упала в желоб, и по ней проехало колесо телеги.

«Неблагодарна! – повторила девушка, – «вы очень грубый, знаете ли, и после всего кто вы такой? Всего лишь студент. У вас даже нет серебряных застёжек к обуви, таких, как у племянника камергера» – она встала со стула и вошла в дом.

«Какая глупая штука – любовь! – подумал Студент уходя. – Она и на половину так не полезна, как логика, потому что ничего не доказывает; она всегда говорит о том, что не случается и заставляет верить в то, что не правда. Она весьма непрактична и так как, мы живём в век практичности, пожалуй, я вернусь к философии, и буду изучать метафизику».

Он вернулся в свою комнату, взял большую пыльную книгу и начал читать.

"Соловей и роза"

Перевод М. Благовещенской

Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз, - воскликнул молодой Студент, - но в моем саду нет ни одной красной розы.

Его услышал Соловей, в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из листвы.

Ни единой красной розы во всем моем саду! - продолжал сетовать Студент, и его прекрасные глаза наполнились слезами. - Ах, от каких пустяков зависит порою счастье! Я прочел все, что написали мудрые люди, я постиг все тайны философии, - а жизнь моя разбита из-за того только, что у меня нет красной розы.

Вот он наконец-то, настоящий влюбленный, - сказал себе Соловей. -

Ночь за ночью я пел о нем, хотя и не знал его, ночь за ночью я рассказывал о нем звездам, и наконец я увидел его. Его волосы темны, как темный гиацинт, а губы его красны, как та роза, которую он ищет; но страсть сделала его лицо бледным, как слоновая кость, и скорбь наложила печать на его чело.

Завтра вечером принц дает бал, - шептал молодой Студент, - и моя милая приглашена. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со мной до рассвета. Если я принесу ей красную розу, я буду держать ее в своих объятиях, она склонит голову ко мне на плечо, и моя рука будет сжимать ее руку. Но в моем саду нет красной розы, и мне придется сидеть в одиночестве, а она пройдет мимо. Она даже не взглянет на меня, и сердце мое разорвется от горя.

Это настоящий влюбленный, - сказал Соловей. - То, о чем я лишь пел, он переживает на деле; что для меня радость, то для него страдание. Воистину любовь - это чудо. Она драгоценнее изумруда и дороже прекраснейшего опала.

Жемчуга и гранаты не могут купить ее, и она не выставляется на рынке. Ее не приторгуешь в лавке и не выменяешь на золото.

На хорах будут сидеть музыканты, - продолжал молодой Студент. - Они будут играть на арфах и скрипках, и моя милая будет танцевать под звуки струн. Она будет носиться по зале с такой легкостью, что ноги ее не коснутся паркета, и вокруг нее будут толпиться придворные в расшитых одеждах. Но со мной она не захочет танцевать, потому что у меня нет для нее красной розы.

И юноша упал ничком на траву, закрыл лицо руками и заплакал.

О чем он плачет? - спросила маленькая зеленая Ящерица, которая проползала мимо него, помахивая хвостиком.

Да, в самом деле, о чем? - подхватила Бабочка, порхавшая в погоне за солнечным лучом.

О чем? - спросила Маргаритка нежным шепотом свою соседку.

Он плачет о красной розе, - ответил Соловей.

О красной розе! - воскликнули все. - Ах, как смешно!

А маленькая Ящерица, несколько склонная к цинизму, беззастенчиво расхохоталась.

Один только Соловей понимал страдания Студента, он тихо сидел на Дубе и думал о таинстве любви.

Но вот он расправил свои темные крылышки и взвился в воздух. Он пролетел над рощей, как тень, и, как тень, пронесся над садом.

Посреди зеленой лужайки стоял пышный Розовой Куст. Соловей увидел его, подлетел к нему и спустился на одну из его веток.

Мои розы белые, - ответил он, - они белы, как морская пена, они белее снега на горных вершинах. Поди к моему брату, что растет возле старых солнечных часов, - может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос возле старых солнечных часов.

Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

Мои розы желтые, - ответил он, - они желты, как волосы сирены, сидящей на янтарном престоле, они желтее златоцвета на нескошенном лугу.

Поди к моему брату, что растет под окном у Студента, может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос под окном у Студента.

Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

Мои розы красные, - ответил он, - они красны, как лапки голубя, они краснее кораллов, что колышутся, как веер, в пещерах на дне океана. Но кровь в моих жилах застыла от зимней стужи, мороз побил мои почки, буря поломала мои ветки, и в этом году у меня совсем не будет роз.

Одну только красную розу - вот все, чего я прошу, - воскликнул Соловей. - Одну-единственную красную розу! Знаешь ты способ получить ее?

Знаю, - ответил Розовый Куст, - но оп так страшен, что у меня не хватает духу открыть его тебе.

Открой мне его, - попросил Соловей, - я не боюсь.

Если ты хочешь получить красную розу, - молвил Розовый Куст, - ты должен сам создать ее из звуков песни при лунном сиянии, и ты должен обагрить ее кровью сердца. Ты должен петь мне, прижавшись грудью к моему шипу. Всю ночь ты должен мне петь, и мой шип пронзит твое сердце, и твоя живая кровь перельется в мои жилы и станет моею кровью.

Смерть - дорогая цена за красную розу, - воскликнул Соловей. - Жизнь мила каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице и луною в колеснице из жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие колокольчики в долине и вереск, цветущий на холмах. Но Любовь дороже Жизни, и сердце какой-то пташки - ничто в сравнении с человеческим сердцем!

И, взмахнув своими темными крылышками, Соловей взвился в воздух. Он пронесся над садом, как тень, и, как тень, пролетел над рощей.

А Студент все еще лежал в траве, где его оставил Соловей, и слезы еще не высохли в его прекрасных глазах.

Радуйся! - крикнул ему Соловей. - Радуйся, будет у тебя красная роза.

Я создам ее из звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей кровью своего сердца. В награду я прошу у тебя одного: будь верен своей любви, ибо, как ни мудра Философия, в Любви больше Мудрости, чем в Философии, - и как ни могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У нее крылья цвета пламени, и пламенем окрашено тело ее. Уста ее сладки, как мед, а дыхание подобно ладану.

Студент привстал на локтях и слушал, но он не понял того, что говорил ему Соловей; ибо он знал только то, что написано в книгах.

А Дуб понял и опечалился, потому что очень любил эту малую пташку, которая свила себе гнездышко в его ветвях.

Спой мне в последний раз твою песню, - прошептал он. - Я буду сильно тосковать, когда тебя не станет.

И Соловей стал петь Дубу, и пение его напоминало журчание воды, льющейся из серебряного кувшина.

Когда Соловей кончил петь, Студент поднялся с травы, вынул из кармана карандаш и записную книжку и сказал себе, направляясь домой из рощи:

Да, он мастер формы, это у него отнять нельзя. Но есть ли у него чувство? Боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников: много виртуозности и ни капли искренности. Он никогда не принесет себя в жертву другому. Он думает лишь о музыке, а всякий знает, что искусство эгоистично. Впрочем, нельзя не признать, что иные из его трелей удивительно красивы. Жаль только, что в них нет никакого смысла и они лишены практического значения.

И он пошел к себе в комнату, лег на узкую койку и стал думать о своей любви; вскоре он погрузился в сон.

Когда на небе засияла луна, Соловей прилетел к Розовому Кусту, сел к нему на ветку и прижался к его шипу. Всю ночь он пел, прижавшись грудью к шипу, и холодная хрустальная луна слушала, склонив свой лик. Всю ночь он пел, а шип вонзался в его грудь все глубже и глубже, и из нее по каплям сочилась теплая кровь.

Сперва он пел о том, как прокрадывается любовь в сердце мальчика и девочки. И на Розовом Кусте, на самом верхнем побеге, начала распускаться великолепная роза. Песня за песней - лепесток за лепестком. Сперва роза была бледная, как легкий туман над рекою, - бледная, как стопы зари, и серебристая, как крылья рассвета. Отражение розы в серебряном зеркале, отражение розы в недвижной воде - вот какова была роза, расцветавшая на верхнем побеге Куста.

А Куст кричал Соловью, чтобы тот еще крепче прижался к шипу.

Все крепче и крепче прижимался Соловей к шипу, и песня его звучала все громче и громче, ибо он пел о зарождении страсти в душе мужчины и девушки.

И лепестки розы окрасились нежным румянцем, как лицо жениха, когда он целует в губы свою невесту. Но шип еще не проник в сердце Соловья, и сердце розы оставалось белым, ибо только живая кровь соловьиного сердца может обагрить сердце розы.

Опять Розовый Куст крикнул Соловью, чтобы тот крепче прижался к шипу.

Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше, чем заалеет роза!

Соловей еще сильнее прижался к шипу, и острие коснулось наконец его сердца, и все тело его вдруг пронзила жестокая боль. Все мучительнее и мучительнее становилась боль, все громче и громче раздавалось пенье Соловья, ибо он пел о Любви, которая обретает совершенство в Смерти, о той Любви, которая не умирает в могиле.

И стала алой великолепная роза, подобно утренней заре на востоке. Алым стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.

Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и, забыв о рассвете, застыла на небе. Красная роза услышала ее и, вся затрепетав в экстазе, раскрыла свои лепестки навстречу прохладному дуновению утра. Эхо понесло эту трель к своей багряной пещере в горах и разбудило спавших там пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее морю.

Смотри! - воскликнул Куст. - Роза стала красной! Но Соловей ничего не ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце у него был острый шип.

В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.

Ах, какое счастье! - воскликнул он. - Вот она, красная роза. В жизни не видал такой красивой розы! У нее, наверное, какое-нибудь длинное латинское название.

И он высунулся из окна и сорвал ее.

Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках.

Профессорская дочь сидела у порога и наматывала голубой шелк на катушку. Маленькая собачка лежала у нее в ногах.

Вы обещали, что будете со мной танцевать, если я принесу вам красную розу! - воскликнул Студент. - Вот самая красная роза на свете. Приколите ее вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас.

Но девушка нахмурилась.

Боюсь, что эта роза не подойдет к моему туалету, - ответила она. - К тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому известно, что каменья куда дороже цветов.

Как вы неблагодарны! - с горечью сказал Студент и бросил розу на землю.

Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.

Неблагодарна? - повторила девушка. - Право же, какой вы грубиян! Да и кто вы такой, в конце концов? Всего-навсего студент. Не думаю, чтоб у вас были такие серебряные пряжки к туфлям, как у камергерова племянника.

И она встала с кресла и ушла в комнаты.

Какая глупость - эта Любовь, - размышлял Студент, возвращаясь домой.

В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное.

Она удивительно непрактична, и так как наш век - век практический, то вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.

И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и принялся ее читать.

Оскар Уайльд - Соловей и роза , читать текст

См. также Уайльд Оскар (Oscar Wilde) - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

Счастливый Принц
перевод П.В.Сергеев, Г.Нуждин Счастливый Принц стоял на стройной колон...

Счастливый принц
Перевод К. Чуковского На высокой колонне, над городом, стояла статуя С...

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Оскар Уайльд
Соловей и Роза

* * *

– Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз, – воскликнул молодой Студент, – но в моем саду нет ни одной красной розы.

Его услышал Соловей, в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из листвы.

– Ни единой красной розы во всем моем саду! – продолжал сетовать Студент, и его прекрасные глаза наполнились слезами. – Ах, от каких пустяков зависит порою счастье! Я прочел все, что написали мудрые люди, я постиг все тайны философии, – а жизнь моя разбита из-за того только, что у меня нет красной розы.

– Вот он наконец-то настоящий влюбленный, – сказал себе Соловей. – Ночь за ночью я пел о нем, хотя и не знал его, ночь за ночью я рассказывал о нем звездам, и наконец я увидел его. Его волосы темны, как темный гиацинт, а губы его красны, как та роза, которую он ищет; но страсть сделала его лицо бледным, как слоновая кость, и скорбь наложила печать на его чело.

– Завтра вечером принц дает бал, – шептал молодой Студент, – и моя милая приглашена. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со мной до рассвета. Если я принесу ей красную розу, я буду держать ее в своих объятиях, она склонит голову ко мне на плечо и моя рука будет сжимать ее руку. Но в моем саду нет красной розы, и мне придется сидеть в одиночестве, а она пройдет мимо. Она даже не взглянет на меня, и сердце мое разорвется от горя.

– Это настоящий влюбленный, – сказал Соловей. – То, о чем я лишь пел, он переживает на деле; что для меня радость, то для него страдание. Воистину любовь – это чудо. Она драгоценнее изумруда и дороже прекраснейшего опала. Жемчуга и гранаты не могут купить ее, и она не выставляется на рынке. Ее не приторгуешь в лавке и не выменяешь на золото.

– На хорах будут сидеть музыканты, – продолжал молодой Студент. – Они будут играть на арфах и скрипках, и моя милая будет танцевать под звуки струн. Она будет носиться по зале с такой легкостью, что ноги ее не коснутся паркета, и вокруг нее будут толпиться придворные в расшитых одеждах. Но со мной она не захочет танцевать, потому что у меня нет для нее красной розы.

И юноша упал ничком на траву, закрыл лицо руками и заплакал.

– О чем он плачет? – спросила маленькая зеленая Ящерица, которая проползала мимо него, помахивая хвостиком.

– Да, в самом деле, о чем? – подхватила Бабочка, порхавшая в погоне за солнечным лучом.

– О чем? – спросила Маргаритка нежным шепотом свою соседку.

– Он плачет о красной розе, – ответил Соловей.

– О красной розе! – воскликнули все. – Ах, как смешно! А маленькая Ящерица, несколько склонная к цинизму, беззастенчиво расхохоталась.

Один только Соловей понимал страдания Студента, он тихо сидел на Дубе и думал о таинстве любви.

Но вот он расправил свои темные крылышки и взвился в воздух. Он пролетел над рощей, как тень, и, как тень, пронесся над садом.

Посреди зеленой лужайки стоял пышный Розовый Куст. Соловей увидел его, подлетел к нему и спустился на одну из его веток.

– Мои розы белые, – ответил он, – они белы, как морская пена, они белее снега на горных вершинах. Поди к моему брату, что растет возле старых солнечных часов, – может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос возле старых солнечных часов.

– Дай мне красную розу, – воскликнул он, – и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

– Мои розы желтые, – ответил он, – они желты, как волосы сирены, сидящей на янтарном престоле, они желтее златоцвета на нескошенном лугу. Поди к моему брату, что растет под окном у Студента, может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос под окном у Студента.

– Дай мне красную розу, – воскликнул он, – и я спою тебе свою лучшую песню!

Но Розовый Куст покачал головой.

– Мои розы красные, – ответил он, – они красны, как лапки голубя, они краснее кораллов, что колышутся, как веер, в пещерах на дне океана. Но кровь в моих жилах застыла от зимней стужи, мороз побил мои почки, буря поломала мои ветки, и в этом году у меня совсем не будет роз.

– Одну только красную розу – вот все, чего я прошу, – воскликнул Соловей. – Одну-единственную красную розу! Знаешь ты способ получить ее?

– Знаю, – ответил Розовый Куст, – но он так страшен, что у меня не хватает духу открыть его тебе.

– Открой мне его, – попросил Соловей, – я не боюсь.

– Если ты хочешь получить красную розу, – молвил Розовый Куст, – ты должен сам создать ее из звуков песни при лунном сиянии, и ты должен обагрить ее кровью сердца. Ты должен петь мне, прижавшись грудью к моему шипу. Всю ночь ты должен мне петь, и мой шип пронзит твое сердце, и твоя живая кровь перельется в мои жилы и станет моею кровью.

– Смерть – дорогая цена за красную розу! – воскликнул Соловей. – Жизнь мила каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице и луною в колеснице из жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие колокольчики в долине и вереск, цветущий на холмах. Но Любовь дороже Жизни, и сердце какой-то пташки – ничто в сравнении с человеческим сердцем!

И, взмахнув своими темными крылышками, Соловей взвился в воздух. Он пронесся над садом, как тень, и, как тень, пролетел над рощей.

А Студент все еще лежал в траве, где его оставил Соловей, и слезы еще не высохли в его прекрасных глазах.

– Радуйся! – крикнул ему Соловей. – Радуйся, будет у тебя красная роза. Я создам ее из звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей кровью своего сердца. В награду я прошу у тебя одного: будь верен своей любви, ибо, как ни мудра Философия, в Любви больше Мудрости, чем в Философии, – и как ни могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У нее крылья цвета пламени, и пламенем окрашено тело ее. Уста ее сладки, как мед, а дыхание подобно ладану.

Студент привстал на локтях и слушал, но он не понял того, что говорил ему Соловей, ибо он знал только то, что написано в книгах.

А Дуб понял и опечалился, потому что очень любил эту малую пташку, которая свила себе гнездышко в его ветвях.

– Спой мне в последний раз твою песню, – прошептал он. – Я буду сильно тосковать, когда тебя не станет.

И Соловей стал петь Дубу, и пение его напоминало журчание воды, льющейся из серебряного кувшина.

Когда Соловей кончил петь, Студент поднялся с травы, вынул из кармана карандаш и записную книжку и сказал себе, направляясь домой из рощи:

– Да, он мастер формы, это у него отнять нельзя. Но есть ли у него чувство? Боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников: много виртуозности и ни капли искренности. Он никогда не принесет себя в жертву другому. Он думает лишь о музыке, а всякий знает, что искусство эгоистично. Впрочем, нельзя не признать, что иные из его трелей удивительно красивы. Жаль только, что в них нет никакого смысла и они лишены практического значения.

И он пошел к себе в комнату, лег на узкую койку и стал думать о своей любви; вскоре он погрузился в сон.

Когда на небе засияла луна, Соловей прилетел к Розовому Кусту, сел к нему на ветку и прижался к его шипу. Всю ночь он пел, прижавшись грудью к шипу, и холодная хрустальная луна слушала, склонив свой лик. Всю ночь он пел, а шип вонзался в его грудь все глубже и глубже, и из нее по каплям сочилась теплая кровь.

Сперва он пел о том, как прокрадывается любовь в сердце мальчика и девочки. И на Розовом Кусте, на самом верхнем побеге, начала распускаться великолепная роза. Песня за песней – лепесток за лепестком. Сперва роза была бледная, как легкий туман над рекою, – бледная, как стопы зари, и серебристая, как крылья рассвета. Отражение розы в серебряном зеркале, отражение розы в недвижной воде – вот какова была роза, расцветавшая на верхнем побеге Куста.

А Куст кричал Соловью, чтобы тот еще крепче прижался к шипу.

– Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, а не то день придет раньше, чем заалеет роза!

Все крепче и крепче прижимался Соловей к шипу, и песня его звучала все громче и громче, ибо он пел о зарождении страсти в душе мужчины и девушки.

И лепестки розы окрасились нежным румянцем, как лицо жениха, когда он целует в губы свою невесту. Но шип еще не проник в сердце Соловья, и сердце розы оставалось белым, ибо только живая кровь соловьиного сердца может обагрить сердце розы.

Опять Розовый Куст крикнул Соловью, чтобы тот крепче прижался к шипу.

– Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше, чем заалеет роза!

Соловей еще сильнее прижался к шипу, и острие коснулось наконец его сердца, и все тело его вдруг пронзила жестокая боль. Все мучительнее и мучительнее становилась боль, все громче и громче раздавалось пение Соловья, ибо он пел о Любви, которая обретает совершенство в Смерти, о той Любви, которая не умирает в могиле.

И стала алой великолепная роза, подобно утренней заре на востоке. Алым стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.

Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и, забыв о рассвете, застыла на небе. Красная роза услышала ее и, вся затрепетав в экстазе, раскрыла свои лепестки навстречу прохладному дуновению утра. Эхо понесло эту трель к своей багряной пещере в горах и разбудило спавших там пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее морю.

– Смотри! – воскликнул Куст. – Роза стала красной!

Но Соловей ничего не ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце у него был острый шип.

В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.

– Ах, какое счастье! – воскликнул он. – Вот она, красная роза. В жизни не видал такой красивой розы! У нее, наверное, какое-нибудь длинное латинское название.

И он высунулся из окна и сорвал ее.

Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках.

Профессорская дочь сидела у порога и наматывала голубой шелк на катушку. Маленькая собачка лежала у нее в ногах.

– Вы обещали, что будете со мной танцевать, если я принесу вам красную розу! – воскликнул Студент. – Вот самая красная роза на свете. Приколите ее вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как я люблю вас.

Но девушка нахмурилась.

– Боюсь, что эта роза не подойдет к моему туалету, – ответила она. – К тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому известно, что каменья куда дороже цветов.

– Как вы неблагодарны! – с горечью сказал Студент и бросил розу на землю.

Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.

– Неблагодарна? – повторила девушка. – Право же, какой вы грубиян! Да и кто вы такой, в конце концов? Всего-навсего студент. Не думаю, чтобы у вас были такие серебряные пряжки к туфлям, как у камергерова племянника.

И она встала с кресла и ушла в комнаты.

– Какая глупость – эта Любовь, – размышлял Студент, возвращаясь домой. – В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Она удивительно непрактична, а так как наш век – век практический, то вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.

И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и принялся ее читать.