Настоящая моя сестра, проживающая в столице, попросила однажды, чтобы я взял на некоторое время ее дочь Марту к себе на дачу отдохнуть. Марта была очаровательное существо, прекрасная девочка, великолепный ребенок. Объем груди ее достаточно велик и заставлял иногда трепетать мое сердце. Она была красива собой. Ее русые волосы вились на голове, нависая на плечи и голубые глаза. Марта была чрезвычайно смелой. При встрече со мной она награждала меня поцелуями, подтягивая меня, чтобы обнять за шею, легкими нежными руками. Я оставался равнодушным даже тогда, когда она стала моей жертвой. Она была большая любительница книг. Я часто замечал, что она долго находится в моей библиотеке. Особенно она увлекалась медициной. Зная это, я специально подложил анатомический словарь с картинками, бросающимися в глаза. На следующий день словарь исчез. Тогда я потерял ее из виду. От служанки я узнал, что Марта в своей комнате готовит уроки и не велит никого пускать к себе. Я тихонько поднялся наверх, бесшумно открыл дверь и увидел Марту. Она стояла у окна и держала словарь. Щеки ее горели лихорадочным огнем, а глаза блестели неестественным блеском. Она испугалась, и словарь упал к моим ногам. Я поднял словарь, упрекая за небрежность к книгам, и посадил ее на колени, прижав к себе.

Марта, ты интересуешься анатомией?

Милый дядя, не сердись на меня.

Но, милая, что тебе больше нравится? - спросил я, опустив глаза.

Она открыла книгу и, перелистав страницы, нашла картинку с мужским членом.

Вот, дядя.

Следовательно, ты интересуешься мужскими членами. Ну, это не беда. Я бы хотел тебе объяснить подробности его устройства.

Но Марта сказала, что она имеет кое-какое представление об его устройстве. Тогда я взял книгу и открыл рисунок, начиная повествовательным голосом:

Это, моя дорогая, мужской член. Он оброс волосами. Это нижняя часть, называется шейкой. У мальчиков волосы появляются в четырнадцать лет, а у девочек немного раньше.

И как бы между прочим спросил:

А ты, Марта, имеешь там волосы?

Ах, дядя, еще бы…

Милая Марта, дашь мне их потрогать?

С этими словами я быстро засунул руку под ее платье и в следующий миг пальцы коснулись молодого пушка, выросшего на пышных губках молодого органа. От щекотания пальцев «он» становился упругим, а Марта становилась неподвижной, словно в ожидании чего-то большого и важного. Ее голубые глаза как-то странно смотрели на меня. Она расширила ноги так, что мои пальцы ощущали всю прелесть ее, еще никем не тронутую.

Ах, дядя, меня еще никто так не трогал… Как это странно… Дядя, рассказывай мне все по порядку и подробно о члене, - сказала моя ученица после некоторого молчания.

Я продолжал объяснения. Расстегнув брюки, я вытащил свой возбужденный член во всей его красе перед изумленными глазами девочки.

Ах, дядя, - сказала она, - но у тебя совсем другой член, чем на картинке, какой длинный и толстый, он стоит как свеча.

Это зависит от возбуждения, - сказал я, - обычно он вялый, но когда я тебя взял на колени, я почувствовал близость твоего органа, он возбудился и стал другим. Когда я коснулся твоего члена, ты почувствовала возбуждение, не правда ли?

Ах, дядя, совершенно верно, со мной это было. Но, дядя, зачем вы, мужчины, имеете такую вещь, а мы нет?

Это для того, чтобы иметь сношения, - сказал я.

Ах, дядя, что это? Я не смекнула. Расскажи, пожалуйста, мне, как это делается. Правда ли, что от этого можно заиметь ребенка?

Сношения, Марта, происходят совершенно просто. Мы, мужчины, раздражаем вам своим членом половой орган. Наносим вам раздражение, и, в свою очередь, после этого зарождается ребенок под действием семени. Но если член двигать осторожно, то можно избежать ребенка, поэтому сношения бывают для того, чтобы получить удовольствие.

Во время этого монолога девочка стала оживленней. Щеки ее горели как огонь. Член пылал, как ее щеки. Правая рука обвила мой член. Ее половой орган постоянно касался моих пальцев и постепенно расширялся, так что мой палец скользнул по поверхности губок без боли для девочки, углубляясь в нее, и ее горячие движения приостановились. Плавно и тихо ее голова опустилась ко мне на грудь, и она заговорила:

Ах, дядя, как это приятно… Дядя, ты мне говорил о семени…

Семя здесь, - сказал я и показал на яйцевой мешочек. - Оттуда по каналу члена семя поступает наружу в сопровождении сильного возбуждения, доставляя приятное наслаждение. Сначала нужно довести член до возбуждения. Это нужно сделать так: ты обхвати мой член правой рукой так, чтобы кожа терла головку члена. Вот так, только энергичней, сейчас появится…

После нескольких энергичных скачков ей брызнуло на руку и на платье, так что девушка отшатнулась в испуге и выпустила разгоряченный член из рук. - Но, дядя, это какая-то жидкость…

Нет, Марта, это и есть семя, из которого зарождается ребенок, если оно попадет вам, женщинам, во влагалище во время полового сношения.

Дядя, как это странно, - сказала она, - но ты сказал, что половое сношение употребляется не только для того, чтобы получить ребенка?

Верно, дорогая, оно употребляется, чтобы получить удовольствие.

Как это можно сделать, милый дядя? Я полагаю, будет сильно больно, если такой длинный член будет всовываться в мое влагалище.

Первый раз чуть-чуть, а затем несколько движений взад и вперед, и для женщины наступает минута полового наслаждения.

Это можно нам сделать, дядя?

Я недавно щекотал твой орган, тебе было приятно, а теперь давай я сделаю так, чтобы тебе было еще приятней.

Я отвел ее к кушетке, перехватил правой рукой ее талию, а левой взялся за спину, прижал ее к себе, поцеловал, потом нежно положил ее на кушетку, поднял ее платье, нажал на грудь, которая была белой и упругой и затрепетала при поцелуе. Я взял в рот нежный сосок груди и, нежно засосав, отпустил. Сладко вздыхая, она обхватила мою шею руками. В это время я неторопливо раздвигал ей ноги. Потом я вытащил свой член и вложил его в горячую руку Марты. Она крепко обхватила его, моя рука скользнула под рубашку, стараясь нащупать заветное влагалище. Сильное возбуждение прошло по моему телу, я не мог больше ни секунды ждать, во мне все играло, когда я коснулся нежных губок ее органов. Я поднял рубашку, и перед моими глазами стала картина, созданная самой природой: красивый гребешок между двух губок образовывал маленькую коронку, из-под которой виднелся маленький язычок. Марта, вздрагивая, лежала на кушетке. Ее руки были сильно стиснуты, тело ее дрожало, чуть-чуть вздрагивая, высоко поднималась ее грудь, судорожно вздрагивали ее ноги. Я опустился на колени. Марта была не в силах что-либо произнести и чуть слышно шептала: «О, боже мой, я не в силах больше терпеть!» От страшного возбуждения она впала в беспамятство, и из открытого влагалища потекло по ее белым бедрам на рубашку, образуя на ней белые пятна. Я, будучи не в силах сдерживать своих чувств, решил погрузить свой член в ее влагалище, но силы мои иссякли, и едва я коснулся ее расширенного влагалища, как мой член выпустил струю белой жидкости и облил ее ноги.

Мы долго лежали, прижавшись друг к другу, и мне стало жаль, что я не удовлетворил ее страстного желания. Наконец, она поднялась, оделась, поправила свои волосы, еще раз обняла мою шею руками и прошептала: «О, милый дядя, как все хорошо!» В это время мне показалось, что Марта не девочка, а вполне зрелая женщина.

Выйдя из ванной, Люда какое-то время разглядывала свое отражение в зеркале. Тело ее, хоть и начало полнеть, оставалось по-прежнему привлекательным. Да в свои тридцать восемь она еще многим двадцатилетним даст фору. Сбросить кое-где пару килограмчиков – и вобще супер. Может, пора начать посещать тренажерный зал? Тем более, туда наверняка ходят и молодые парни….. Суббота. На работу идти не надо. И хотя домашних хлопот никто не отменял, по крайней мере, можно хоть выспаться. Нагишом, в одних шлепанцах на босу ногу, Люда стояла перед зеркалом, прикидывая, не перекрасить ли волосы в рыжий свет и какую кофточку лучше купить. Да кого ей, собственно говоря, стесняться? В квартире она одна. Владик вместе с друзьями с самого утра умотал на пляж, а с мужем она уже почти три года, как не живет. Вспомнив ту историю, Люда невольно поморщилась. Ну, переспала она тогда с Виталиком из техотдела. Два раза, пока муж ездил в командировку. Так что делать, если у него получалось не чаще, чем раз в месяц? Не особо приятные воспоминания прервал звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Накинув на голое тело розовый махровый халат, Люда пошла посмотреть, кто там. Может, соседка, а может, какой-нибудь местный алкаш перепутал квартиру. Посмотрела в глазок – перед дверью стоял Колька Попов, друг Владика. В последнее время этот Колька повадился таскаться сюда чуть ли не каждый день, причем, приходит аккурат тогда, когда Владика нет дома. Чего ему вообще тут надо? Людмила не одобряла эту дружбу. Честно говоря, Колька ей не нравился. На три года старше Влада, из неблагополучной семьи. Отец – хронический алкаш, мать непонятно, где, вроде бы, сбежала с другим мужчиной, когда мальчику было не то четыре, не то пять лет. Учится в ПТУ. Еще научит сына пить да курить. Да и сам какой-то неприятный, неопрятно одетый, на роже прыщи. Она говорила с Владом на эту тему, но тот заявил, что друзей выбирает сам.

Люда открыла дверь.

Здравствуйте, а Владик дома.

Нет, он пошел на пляж.

А давно?

Примерно час назад.

Людмила почувствовала, что парень нервничает. Да и вообще, он какой-то странный. Как бы не вляпаться из-за него в какую историю. И тут она поймала на себе его взгляд. Колька таращился на ее грудь. И этот туда же – отметила про себя Людмила. Все мужики кобели, и те, кому, двадцать пять, и те кому за сорок, и прыщавые юнцы вроде этого (Люда брезгливо передернула плечами), и те, кому полагалось бы сидеть дома и няньчить внуков. Похоть и обожание, наглость и нерешительность читались в его глазах, глазах подростка. Людмиле захотелось сказать ему что-нибудь обидное и побыстрее выпроводить отсюда но, повинуясь некому внутреннему импульсу, она решила немножечко поиграть с мальчишкой. Подобно тому, как кошка играет с мышкой перед тем, как приступить к трапезе.

Вообще-то, Владик не говорил, когда вернется. Так что, ты можешь его подождать. Разувайся и проходи на кухню. Тапочки в коридоре.

И, ощущая на себе жадный мужской взгляд, направилась в спальню.

Некоторое время спустя она вышла на кухню. Колька сидел за столом.

Может, чего-нибудь перекусишь?

Да я не знаю, вобщето, я уже завтракал…..

Ничего, поешь еще раз. Ты же мужчина.

И, наслаждаясь производимым впечатлением, она кокетливо улыбнулась. Проходя к плите, Люда как бы невзначай задела парня бедром. Ситуация казалась ей немного забавной. Шестнадцатилетний мальчик положил глаз на взрослую тетю, маму своего друга. Интересно, он на что-то расчитывает или же понимает, что здесь ему ничего не светит? Колька сосредоточенно поглощал котлеты с гречкой, то и дело бросая на Людмилу сладострастные взгляды. То на бюст, прикрытый едва ли на половину, то на ее ноги, округлые коленки и изящные ступни с аккуратным розовым педикюром. А я еще очень даже ничего – подумалось ей – я еще нравлюсь молоденьким мальчикам.

Егор Титов – вслух прочитала она у него футболке – за «Спартак» болеешь?

Да, за «Спартак» - запинаясь ответил он.

Мда уж, при виде взрослой тетеньки малыш изрядно заволновался. А когда, наливая чай, Люда наклонилась, и ее сочные груди едва не вывалились из под-халата, было видно, что он еле сдерживается. В душе у Николая шла мучительная борьба между хочу и нельзя. Люда прекрасно все видела, и хотя осознавала, что ведет себя не совсем правильно, уже не могла остановиться, настолько увлекла ее эта игра.

Коля(мягкая белая рука легла ему на плечо), ты не поможешь мне передвинуть шкафчик в прихожей? А то Владика нет, а сама я не справлюсь.

Да, конечно.

С готовностью поднявшись из-за стола, он пошел следом за ней и, полузуясь случаем, рассматривал ее ноги.

Когда вернулись на кухню, Люда достала из пенала бутылку полусладкого вина.

Выпьешь?

…. После пары рюмок по телу, стекая вниз, разливалось приятное тепло. Туда, к низу живота. Под столом их ноги соприкасались. Колян сидел, словно наэлектризованый. Людмиле стало даже его немного жаль. В таком возрасте парни, как правило, бунтари и… неумехи. Зато сил хоть отбавляй. Люда поймала себя на мысли, что ей и самой приятно то, что она вызывает у него интерес. Как все-таки душно сегодня. Что-то от вина ее разморило…… Ба, да она почти пьяная…..

Мягкая белая рука лежала у него на бедре. В свою очередь, Колян тронул ее обнаженную коленку. Сперва робко, потом более настойчиво. Погладил бедро. Женщина не возражала. Наоборот – ее наманикюренные пальчики принялись расстегивать его ширинку, и не успел парень опомнится, как его член оказался у нее во рту. Чего-чего, а такого поворота событий Колян ну никак не ожидал.

Волны блаженства сотрясали его тело. Ее мягкие губы ритмично скользили по члену. Вверх-вниз, вверх-вниз. Что я делаю? – промелькнуло у нее в голове, но тут же она отбросила эти страхи. В конце концов, какая разница? Ей хорошо, и это главное…… Она прекратила как раз тогда, когда он был готов вот-вот кончить.

Пошли в комнату – предложила тетя Люда. И, взяв его за руку, повела в комнату. Сориентировавшись в ситуации, Колян полез к ней за пазуху. Бюстгальтера на ней не было. Не помня себя от возбуждения, он повалил ее на кровать с еще не заправленной постелью, или она повалила его, главное, что она оказалась под ним. С первого раза ему не удалось попасть куда нужно, и тогда, взяв руками его закаменевший от напряжения член, она направила его сама. Туда, в свое разгоряченное лоно. Он оказался до крайности неловок, член просто провалился внутрь.

Ну, давай же – велела она.

И тогда он задвигался, судорожно запрыгал на ней, раз за разом вонзаясь в ее плоть. У юных любовников все происходит быстро, возможно, даже слишком быстро. Кончить одновременно не получилось, так как он кончил практически сразу, а она еще не успела. Но молодой человек восстанавливался считанные минуты. И вот его член снова затвердел.

Помедленнее – попросила она – не так быстро. Пожалуйста.

И вот волна блаженства накрыла два тела, слившихся в одно. Мощная струя хлынула в нее.

Как бы не залететь – подумала Людмила, а в слух промолвила – Ты как поросенок, обделал меня всю.

Какое-то время она лежала в позе морской звезды, делая попытки обнять своего молодого возлюбленного.

Потом привстав на постели, взяла с тумбочки телефон, и набрала знакомый номер.

Ало, Владик? Ты где? Собираешься домой? У меня к тебе одна прозьба. Съезди к бабушке, возьми у нее кабачки и помидоры. Ну и что, что далеко? Если хочешь, можешь остаться у нее ночевать. Только позвони, предупреди, а то я буду волноваться.

Влад Климушинский

Хотя произошло это пятнадцать лет назад, мне никогда не забыть то незабываемое солнечное, жаркое лето, когда мама отправила меня, пятнадцатилетнего пацана в гости к своей сестре, тете Гале, которую до этого я видел лишь пару раз, будучи совсем ребенком.
И вот - поезд мчит меня в Киев.
На перроне киевского вокзала меня встречали!
Я сразу узнал и тетю Галю и ее мужа дядю Сережу и своего двоюродного брата, совсем еще маленького Мишку. Поцелуи, объятия. "Ах, как ты вырос, каким гарным хлопцем стал!"
Я немного стеснялся своих родственников, но они всячески старались растопить ледок многолетнего напряжения между нашими семьями (Я не в курсе, что произошло между тетей Галей и моим отцом, но они недолюбливали друг друга, поэтому и не встречались. Так, открытка к празднику. И вот приехал я)
Мы погрузились в "Жигули" и поехали. Сначала меня покатали по Киеву, показали много интересного. Особенно мне понравился Днепр! А потом машина выехала на загородное шоссе и мы еще три часа добирались до села, где снимали на лето дачу тетя Галя и ее семья.
Тетя Галя сразу же принялась накрывать на стол.
Боже, какой это был стол! Особенно меня поразили соленые... арбузы! Они были такими вкусными!
А дядя Сережа налил мне стопку "горилки" и со словами, что я уже большой "парубок", предложил мне ее опрокинуть за здоровье наших родных.
Я выпил, закусил арбузом...
И мне сразу очень понравилось у тети Гали с дядей Сережей! Какие милые люди, как они радушно меня принимают! Зря папа сердится на тетю Галю и обзывает ее "кошкой" какой-то.
Она добрая, она хорошая!
... случилось это на третий день.
Тетя Галя с утра уехала в город вместе с Мишкой, а мы с дядей Сережей остались вдвоем.
Он предложил "посидеть в тенечке" и накрыл стол во дворе, под яблоней.
Налил двухлитровую кринку вина, поставил два стакана, насыпал грецких орехов - давай, племяш, за стол!
Мы выпили уже половину, когда дядя Сережа спросил меня о девушках.
Мол, есть ли у меня?
Я ответил, как есть, была, а сейчас нет. Расстались.
Он засмеялся...
-Но трахнуть-то ты ее успел?
Я не смутился, потому что у меня уже был небольшой опыт... сначала сестра Серого - Надька, потом -Маринка, а потом еще два раза с ее мамой.
Я и сказал, как было.
Дядя Сережа аж вином поперхнулся!
-Сначала доченьку трахнул, а потом - ее маменьку?
-Ну да. Да она тогда выпила много. Это на дне рождения Маринки было. Она тогда всех пацанов в ванную по два раза водила. Ну и меня тоже.
- Ну и как, тебе понравилось с взрослой женщиной?
- Да в ванной тесно было, неудобно. И потом она только... со спины давала. Она за ванную держалась, чтобы не упасть, а мы - сзади.
И он спросил меня.
-А хочешь по-настоящему... с красивой взрослой женщиной, в постели, не торопясь. Хочешь?
Я ответил, что, конечно же, хочу. Но, кто эта женщина, которая согласится со мной, мальчишкой лечь в постель? - спросил я.
- Не спеши, коза в лес, - рассмеялся он, - вечером узнаешь!
Надо ли говорить, КАК я ждал вечера! Я все время поглядывал на дядю, когда же мы пойдем к этой женщине? А тут еще тетя Галя, вернувшаяся из города, то за водой меня пошлет к колодцу, то дрова попросит сложить в поленницу, то еще какую-нибудь ерунду придумает.
Потом она и дядю Сережу выгнала из дома на крыльцо и принялась там полоскаться из рукомойника. И напевала еще что-то.
Я и подскочил к дяде.
Ну, говорю, когда пойдем уже?
А - вот я докурю и пойдем.
У меня аж кровь к башке прилила. Уже?
Ага, говорит.
Докурил сигарету, оглядел меня, ну, говорит, хлопец, не робей, пошли.
И мы вошли в их дом.

Тетя Галя лежала абсолютно голая на широкой супружеской кровати.
Увидев меня, она засмеялась и поманила
- Мальчик мой, иди ко мне, солнышко!
Я несмело приблизился к кровати.
Тетя Галя придвинулась ко мне и принялась ласкать и гладить меня... всюду.
И сразу же ощутила, как у меня в трусах напрягся мой член.
-О! Да он у тебя просто красавец! Ну, дай же его мне, дай скорее!
Быстро и ловко она сняла с меня брюки, спустила трусы и... взяла в рот мой член!
Ее язык и губы ласкали самой мое сокровенное место, и мне было так хорошо!
Руками она потянула меня к себе и я просто упал на нее.
Так как члена изо рта тетя так и не выпустила, у меня перед лицом оказался ее мохнатый лобок...
Я несмело лизнул что-то розовое и пушистое.
И ощутил, как мое прикосновение заставило встрепенуться женщину.
Я лизнул еще. И еще. И протянул руки к этому сокровищу.
Я раскрыл лепестки этого цветка! Я видел, как он устроен! Я увидел, своими глазами увидел - эту дырочку...
И тут тетя Галя сказала...
-Повернись ко мне... иди ко мне, мальчик мой!
Я развернулся, лег на жаркое, упругое тело своей тети, она развела широко ноги,
и мой член нырнул в мягкое, горячее и влажное...
Я видел перед собой ее лицо. Мне кажется, она была счастлива!
Я целовал ее в губы, и они мне казались самыми вкусными на свете... такие мягкие, сочные, податливые.
А мой член скользил и скользил в ее щели...
И тут к нам приблизился дядя Сережа. Он уже был без одежды и мой взгляд сразу же приковал к себе его член. Он был огромен! Толстый и длинный, как парниковый огурец!
Дядя Сережа опустился на колени перед кроватью и стал целовать груди своей жены.
Тетя Галя застонала и закрыла глаза.
-Смотри, племяш, как ей это нравится! Давай, тоже пососи!
Я стал целовать левую грудь, а он- правую...
Грудь была мягкой и большой, а сосок - маленьким и твердым.
Я засосал его в рот и ласкал языком...
Тетя Галя гладила мою голову и шептала...
-Мальчики мои, как хорошо, ох, как славно, какая нежность...
И тут дядя Сережа отпустил ее грудь, приподнялся, сказал мне...

Поднимись.
И уселся на грудь жены, направив свой могучий ствол прямо ей в рот...
Тетя Галя согнула ноги в коленях, я, не вытаскивая из нее члена, сел на колени, обнял ее ноги и усилил свой натиск...
Я видел перед собой широкую волосатую спину дяди, и слышал, как чмокала и сопела моя тетушка.
Она была увлечена минетом, и мне показалось, что ее влагалище - целиком в моем распоряжении, в моей власти!
Я стал сильно и резко вгонять член в это прекрасное отверстие...
И услышал, как в такт моим рывкам стонет женщина, сосущая огромный ствол...
Она уже почти рычала...
И вдруг... ее тело охватили судороги, она отпустила член дяди и громко застонала, почти заплакала!
Я сделал еще два рывка и ощутил, как все мое тело охватывает сладостное, пьянящее чувство. Я ощутил, как из моего члена внутрь тетушки ударила тугая и горячая струя...
Я тоже застонал, закрыл от наслаждения глаза и замер, весь отдавшись этому блаженству...
...когда я пришел в себя, я увидел, как из дядиного ствола льется густая молочно-белая жидкость прямо в тетушкин рот...
Жидкости было очень много и тетя Галя не успевает ее глотать, жидкость льется ей по подбородку на шею, стекает на грудь...
В эту минуту тетушка была прекрасна!
Я любовался ею, женщиной, подарившей мне мгновения незабываемой радости!
Она открыла глаза и улыбнулась мне.
И погладила меня по щеке своей мокрой и липкой рукой...
Я уловил едва ощутимый запах, запах спермы моего дяди.
И вдруг мне захотелось попробовать ее на вкус. Какая она, сперма?
Я наклонился и поцеловал женщину в губы... Взасос.
И - вот этот вкус!
Слегка похожий на вкус соды...
Вкус мужчины...
Ее губы, язык ласкали мой рот...
А ее руки вдруг оказались у меня в промежности...
Она потихоньку сжимала мои яички...
И я ощутил, как вновь напрягается мой увядший корень...
Вдруг один пальчик тети проник мне в анус...
Мой ствол мгновенно откликнулся на это!
Он просто одеревенел!
И я вновь ткнул его в мокрую, ласковую щель...
Тетя Галя прошептала...
-Ах, ты мой чижик ненасытный!- и развела ноги в стороны...
Я взглянул на дядю.
Он, не скрывая, любовался нами... женой и племянником, страстно сокупляющимися на его глазах.
Я чувствовал под собою горячее, мягкое тело взрослой женщины. Ее ноги обхватывали меня с боков. А в самом заветном, самом интимном месте, в ее влагалище находился мой член, член мальчишки!
Я целовал в упоении ее лицо, шею, грудь...
Мне хотелось чего-то большего, хотелось раствориться в этом прекрасном теле, слиться с ним в единое целое...
И тут тетя Галя подняла свои полные ноги и... положила их мне на плечи!
Я схватил их, прижал к груди и - сильно втолкнул свой мускул внутрь ее тела, в мягкое, влажное и горячее...
Несколько сильных рывков... и... тело тети вновь затрепетало, из ее уст вырвался стон...
И тут закричал я!
От величайшей сладости, от пронизывающего чувства страсти и удовлетворения, я орал минуты две!
И все эти мгновения из моего члена бурными толчками, внутрь женского влагалища, вливались потоки спермы...
Обессиленный, я упал на тетю Галю...
Моей голове было очень удобно между ее мягких и больших грудей, а ее пальчики ласково теребили мои волосы...

ИЗ СЕТИ....АВТОР НЕИЗВЕСТЕН..
Эта история произошла со мной прошлой зимою, когда я оставался на ночь у своей любимой тётушки Ольги Михайловны. Тётя меня очень любила и всегда расхваливала меня всем своим знакомым и подругам (хотя я был уверен, что большей части из них на меня было абсолютно наплевать). Как всегда, когда я приходил к ней, мы очень дружно наливали чай и пили его с конфетами и вареньем у неё на кухне, находя тему почти всегда как-то связанную со мной. Мне это очень нравилось, и должен сказать, что ей я обязан решением очень многих моих проблем. Ей 35 лет, но, несмотря на столь почтенный возраст (да простят меня женщины), она сохранила себя весьма недурно, разве что немного потолстела, и у неё начинал появляться второй подбородок. Но из-за того, что я безумно любил свою тётю, даже в этом я видел свои красивые стороны. Она походила на тех пышногрудых русских красавиц, которые были в моде во времена Чехова, и чем-то напоминала мне Данаю, томно разлёгшуюся на своей опочивальне. Муж её умер очень давно - попал под машину в пьяном виде, и теперь она жила со своей 14-летней дочкой в недурном месте города в трехкомнатной квартире. Работает она поваром... или поварихой (не знаю как правильно) в очень крутом ресторане и, как мне кажется, в деньгах нуждается не более чем все нормальные люди. В тот вечер я пришёл к ней очень поздно с дружеской вечеринки в очень плохом настроении, так как разругался со своей подружкой, которую любил, или хотел думать, что любил до беспамятства. Как всегда я был принят с очень большой радостью и широкой улыбкой на её умном лице. Она обняла меня и, поцеловав в обе щеки, провела в ванную комнату, где специально повесила для меня новое полотенце. Зайдя в ванную комнату, я увидел тот милый беспорядок, который бывает всякий раз, когда женщина, недавно закончив купаться, выходит вся розовая в одном халате на голое тело и начинает расчёсывать волосы, стоя перед зеркалом. Я понял, что застал тётю врасплох - повсюду в ванной я заметил признаки того, что мужчины в доме нет и некому строго сказать ей что-нибудь вроде "убери свои трусы со стола - это неприлично". Но я как-то не очень обращал на это внимание. Тётя как-никак, да она и не видела во мне зрелого мужчину (мне 22 года), а только сладкого мальчика, каким я, наверное, всегда останусь для неё. Я тихо мыл руки, как вдруг одна деталь особенно привлекла моё внимание: посередине ванной была поставлена маленькая табуретка, и на ней я увидел чёткий водяной отпечаток попки моей дорогой тётушки... Я покраснел, и мне стало вдруг неловко от мысли, что тётя может потом себя неприятно чувствовать, если обнаружит этот отпечаток. Я осторожно ладонью левой руки аккуратно стёр отпечаток, и в этот момент мне стало очень приятно, что я дотронулся своей рукой до того места, где, может быть каких-то 5-10 минут тому назад, сидела полненькая попочка моей тёти. Обернувшись, я увидел трусики, которые она должно быть только что постирала и повесила сушиться. Рядом висел очень красивый и элегантный лифчик, который нагло уставился на меня своими выпуклыми глазами. Из оцепенения меня вывел голос тёти, который, как гром среди ясного неба, произнёс фразу, до сих пор сверлящую мой мозг: "Противный ребёнок, смеёшься над своей старой тёткой?" Я, наверное, покраснел, как стая помидоров... Я начал судорожно соображать что ответить, но ничего умнее чем: "ты не старая, тёть Оль", придумать не мог. Она, не глядя мне в лицо, зашла в ванную и начала быстро убираться в ней. Я поспешил выйти и постарался придать своей физиономии цвет максимально приближенный к телесному. Вскоре тётя пришла на кухню и поинтересовалась, не голоден ли я. Я ответил, что не очень, но если что-нибудь есть, то не откажусь. Тётя открыла холодильник и провозгласила: "Есть холодные сосиски. Будешь?" При этом слово "сосиски" у неё вышло как "сосиськи". Чувствовалось, что она ещё чувствует некоторую неловкость, стараясь замаскировать её под свой равнодушный тон о еде. Я это чувствовал и ещё больше смущался. Я ещё раз сказал, что не откажусь и начал ждать. Тётя села напротив меня, но не за стол, а в угол кухни, скрестив на груди руки и вытянув ноги в открытых тапках в мою сторону. Мне почему-то вспомнилась табуретка с отпечатком её попы... Я тщетно пытался вернуть разговор в свою обычную колею, но у меня ничего не получалось, и мысли о табуретке как психоз преследовали меня всё время. Она расспрашивала меня о сегодняшней вечеринке с большим интересом, и я мало помалу рассказал ей и о своей подружке и о своём паршивом настроении. Я говорил и говорил, временами вспоминал то её лифчик, нагло висевший посреди ванной, то смотрел на её пальчики на ногах, очень мило смотревших на меня из открытых тапок... Как и всегда, она давала очень правильные советы, но почему-то я не находил покоя ни в её словах, ни в тоне, которым она их произносила. Мне захотелось чаю, и я попросил каких-нибудь конфет, тётя ласково назвала меня неисправимым сладкоежкой и, достав из шкафа коробку конфет (которая, по-моему, обладала способностью регенерировать себя), положила её на стол. Я обожал эти конфеты, но сейчас мне почему-то было не до них. Я не понимал, что со мной. Тётя налила чай, поставила его на поднос вместе с салфетками и дольками лимона и поднесла его ко мне. Когда она медленно и очень осторожно ставила поднос с горячим чаем, воротник её халата нечаянно распахнулся, и наружу чуть не выскочила непослушная левая грудь тёти. Это длилось всего лишь мгновение, но этого было достаточно, что бы я понял, что со мной, и чего алчет душа, оставшаяся без девушки. Я испугался своих чувств, - ведь это была моя тётя!!! Я не знал, что с собой поделать. Очень часто в детстве она водила меня в туалет и даже держала мою маленькую письку в руках, стараясь сделать так, что бы я пописал. Наконец, десятки раз она мыла меня в ванной и тёрла мылом мои самые чувствительные места, но никогда я не чувствовал так сильно, что моя тётя - Красивая Женщина... В мою безумную голову начали лезть всякие мысли о сексе, но я тщетно старался гнать их от себя. Наконец, я решил развеяться и выйти на балкон, так сказать, остудиться. Но тут совсем себя опозорил и был готов провалиться сквозь паркет! Когда я поднимался из-за стола, тётя встала вместе со мной и протянула руку, чтобы убрать со стола мою вилку. В этот момент мой разгорячённый член, доселе прижатый брюками к ногам, выскочил бугром на брюках и сильно упёрся прямо в руку моей родной тёти. Меня точно кипятком ошпарили. Мне было очень стыдно, даже желание почти пропало. На лицо с радостью вернулся цвет спелых помидоров, и волосы на руках встали дыбом. Тётя, немного помолчав, села обратно и, опустив голову, стала одной рукой разглаживать на себе передник, а в другой продолжала держать чашку с допитым чаем (или просто пустую чашку). Я выдавил из себя циничный смешок и произнёс что-то, что должно было означать: "по-моему, я заболел". Тётя подняла голову и, серьёзно посмотрев на меня, сказала: "По-моему, тебе очень одиноко без твоей девушки... Ложись-ка спать, милый, завтра помиритесь". Такого такта от тёти я не ожидал. Я думал, что сейчас будет большой скандал, который положит конец всем конфетам и чаям навсегда, но... Я лёг в свежую, прохладную постель в страшном смятении духа. У меня из головы не выходили лифчик тёти, её чуть не вывалившаяся грудь, пальчики на ногах. Я лежал и размышлял, о своих неведомых мне до сих пор чувствах, где-то около часа. Я понял, что должен освободить себя от переполнявшей меня спермы, иначе я сойду с ума. Но только я притронулся к своему горячему стволу, как мне показалось, что я слышу где-то всхлипывания! Я, в одних трусах, привстал с постели и, прислушавшись, с ужасом обнаружил, что плач доносится из комнаты моей тётушки. Я никогда не слышал, как плачет моя тётя, и поэтому я совсем потерял голову от жалости к ней. "Может у неё что-нибудь болит??? Может у неё какая-нибудь неизлечимая болезнь?!" - в ужасе думал я. Я сам не заметил, как очутился у двери в комнату тёти. Плач перешёл в горькие рыдания, которые тщетно подавлялись ею. Я в полном смятении чувств, в одних трусах, как полный кретин подбежал к своей любимой тётушке и сжал её руку в своей. "Что с тобой тётя??? Что случилось, родная моя???" Она страшно испугалась, увидев меня, и мне её от этого стало ещё жальче. Она вырвала свою руку и закрыла лицо руками, теперь уже бесшумно подёргивая плечами, и я видел, как крупные слёзы скатывались с её щёк, падая на мои руки, какие они были тёплые. Только сейчас я заметил, что она была в том самом лифчике, который, как мне показалось, ласково подмигнул мне, и одеяло было небрежно накинуто на её сложенные по-турецки ноги. Мои глаза впились в её лифчик, я мог разглядеть форму и цвет её сосков, которые теперь подёргивались с каждым её всхлипом. Недавние желания взыграли во мне, и я еле удержал себя от того, чтобы не схватить эту толстую сиську и начать мять её, как бешеный. Я чувствовал, как заворочался мой пенис. Я говорил какие-то слова утешения, что-то объяснял, но тётя всё рыдала и рыдала. Я стал пугать её, что дочка сейчас услышит и испугается, но она не обратила на это никакого внимания, продолжая плакать и дрожать всем телом. "Да что случилось тётя?", - чуть ли не завопил, наконец, я. Она повернула ко мне своё заплаканное красивое лицо (таким обольстительным я его ещё никогда не видел) и, полу задыхаясь, начала говорить мне что-то, что я не совсем понял, но суть сводилась к следующему: "Я старая никому не нужная баба, все меня бросили, муж никогда не любил, а только трахал и после спать заваливался. Всех подруг потеряла потому, что те завидовали и думали, что у меня самая счастливая семья... Если бы мне было 16 лет..." и т. д. и т. п. Мне стало невыносимо жаль тётю, и я подсел к ней поближе, при этом одеяло с её ног сползло, и я увидел её большие, красивые, сильные ноги и почему-то почувствовал сильную злобу к портрету её мужа, висевшему на кухне. Я, как бы невзначай, положил руку ей на ляжку и начал гладить её волосы, шепча ей, что она ошибается. Никакая она не старая, а очень даже красивая, и что лично я предпочёл бы себе именно такую спутницу жизни, как она, что очень её люблю и никогда не брошу, что у меня тоже нет настоящих друзей. Я говорил, что я тоже одинок в этом мире, где никому нельзя доверять и ещё что-то в этом роде, закончил совсем уж тем чего от себя никогда бы не ожидал... Я сказал: "Тёть Оль, Я тебя очень сильно люблю". Она посмотрела на меня и, наверное, всё поняла. Мне было очень жаль мою любимую тётю, и я был готов на всё ради неё, она была единственный человек в моей жизни, кого я по-настоящему мог назвать Другом, и я решился на отчаянный шаг. Я отвёл её влажные руки от заплаканного лица и, приблизив своё лицо к её губам, поцеловал их, покусывая нежно сначала верхнюю, а потом и нижнюю губу. Она остолбенела, а я испугался, я думал, что она меня сейчас ударит, обзовёт сукиным сыном и выгонит из дома. Но она жалобно посмотрела на меня и сказала: "Подачка...да?" И тут началось... На меня нахлынуло такое желание, что я весь задрожал и 15 секунд только унимал эту дрожь. Я взял её лицо в свои руки и прошептал ей тихо: "Я люблю тебя, Тётя, всем сердцем, слышишь, да я за тебя жизнь отдам, родная..." Тут я присосался к её губам, одной рукой гладя её спину, а другой, гладя ляжку у самой промежности. Наконец, я осмелел и быстрым движением руки просунул руку ей под трусы. Какое это было наслаждение! Я начал теребить начинавший набухать бугорочек и половые губки, нежно оттягивая их. Я трогал её попку и тихонько засовывал ей во влагалище средний палец. Я чувствовал, как учащённо бьётся её сердце, и как прерывисто она дышит, видимо, отдавшись на волю чувств. Для неё это было так же неожиданно, как и для меня. Я смял и выкинул прочь одело и судорожно начал расстёгивать её лифчик. О, я сорвал его, и моему взору предстала такая обалденно красивая и вместе с тем милая грудь, с большими, красивыми толстыми, алыми сосками, о каких я не мог мечтать даже в самых безумных снах. Я оторопел и, вдруг, припал губами к её соску, нежно покусывая его. Другой рукой я начал мять её правую сиську, заставляя её сосок набухать и встать торчком. Мои трусы давно оттопырились и начали раздражать меня, а я настолько забылся, что не понимал, что же мне мешает такое. Но, к счастью, моя родная тётя сама догадалась нежно стянуть с меня трусы и, взяв меня правой рукой за зад, притянула к себе. Я чувствовал, как борется она со своим желанием, но посмотрев на себя, на свои торчащие соски и влажное пульсирующие влагалище поняла, что глупо сопротивляться такому океану желания и счастья охватившем нас с ней. Она начала целовать мои ноги и, вдруг, схватила мой пенис так, как никто этого ещё не делал. Она распустила волосы, и я увидел свой пенис на фоне такого знакомого родного мне с детства лица, и от этого он стал ещё больше, я стал мять его руками чтобы покайфовать от того, что я могу трогать свой член перед тётей, а она на это будет смотреть! Но тут она убрала мою руку от пениса и опустилась свои губы так близко к головке, что этого было бы достаточно, чтобы кончить. Тётя посмотрела на меня, придвинувшись ко мне, поцеловала меня безумно в губы, засовывая язык мне в рот и, опустившись, взяла в рот мой яростный пенис. О! Дьявол!!! Я думал, что прямо сейчас кончу ей в рот, но она, немного пососав, начала нежно мастурбировать его, поминутно целуя его и яички. Она чмокала и засасывала его, и эти чавкающие звуки возбуждали во мне ещё большего зверя. Я испытывал то, о чём никогда даже и не думал всерьёз - ну минет, ну и дальше что? А тут было волшебство, которое унесло меня в сказку, из которой я не хотел возвращаться. Моя тётя сосала мой пенис, засовывая его глубоко в рот и бешено вращая языком. Казалось, хотела высосать из меня всю сперму, бушующую во мне. Но когда я уже чувствовал, что ещё секунда, и я оболью всё её лицо и губы, она вытащила его изо рта и легла на спину, очень эффектно раздвинув свои красивые ноги. Я привстал и стал мять маленькие сладкие пальчики на её ножках, поминутно засовывая их в рот и облизывая. Она стонала и просила ещё. Затем я опустил своё лицо на её промежность и засунул язык как можно дальше ей во влагалище. Она начала постанывать, совершенно забыв о том, что в доме мы не одни. Я лизал её промежность, и сама мысль о том, что ещё недавно мы пили чай и были просто тётей с племянником, и через каких-нибудь три часа я уже сосал её клитор, а она ёрзала навстречу моему языку, доводила меня до беспамятства. Никогда я не испытывал ничего подобного ни с одной девушкой. Затем я залез на неё и всунул мой бешеный член ей во влагалище, она простонала и, всхлипывая, прошептала: "Тихо, осторожно, пожалуйста, осторожно", - но куда там "осторожно", я был вне себя, я ворвался в неё, как зверь, и уже начал её трахать так, что кровать визжала и тряслась, а она лежала с поднятыми ногами, и груди её тряслись, и это меня ещё больше возбуждало. Я трогал её за попу, мял её сиськи, целовал её в губы, и мне казалось, что я до этой ночи был абсолютным девственником. Я схватил её за волосы и начал насаживать, входить в неё всё глубже и глубже, она прикусила нижнюю губу от кайфа, и это у неё получилось так мило, что я захотел вот в таком виде выбросить ей килограмма два три спермы в живот. Вдруг она как-то особенно сильно сжала меня, засосала мои губы и начала судорожно содрогаться в конвульсиях долгожданного оргазма. Тут я совсем озверел. Я быстро вытащил свой мокрый пенис из своей тётушки, быстро лёг на спину и притянул её лицо к своему горячему готовому взорваться члену, она окунула его в свой рот, и я почувствовал, как я выстреливаю ей в горло целой кучей спермы... Она вытащила его изо рта и начала кончиком языка лизать головку, и от этого очень скоро всё её милое сладкое личико было в густых белых подтёках спермы. Она улыбалась и гладила мои ноги, а я теребил её грудь и, наконец, мы оба в изнеможении откинулись на кровать, держась за руки и, стесняясь посмотреть в глаза друг другу. Наконец, мы повернулись и посмотрели друг другу в лицо. Она улыбнулась и положила своё лицо мне на грудь, а ногу положила мне на живот. Я не помню, как заснул. Но помню, что я осознал, что с этого момента мне открылись врата земного рая, о существовании которого я даже не подозревал. А та девчонка, с которой мы поссорились, на следующее утро позвонила. Такая вся из себя, с претензиями! Я очень долго смеялся.