Эпиграф:

«Перестанемте, господа, обманывать себя и хитрить с действительностью! Неужели такие чисто зоологические обстоятельства, как недостаток питания, одежды, топлива и элементарной культуры у русского простонародья, ничего не значат? … Неужели ничего не значит наша постыдная, нигде в свете не встречаемая детская смертность, при которой огромное большинство живой народной массы не доживает даже до трети человеческого века?»

М. Меньшиков «Из писем к ближним». М., 1991. С. 158.

В одном из ранее опубликованных мною постов по теме: «РОССИЯ, КОТОРУЮ ОНИ ПОТЕРЯЛИ» (речь там шла о естественном приросте и смертности в Российской империи и странах Европы) я приводил вот эту цитату из книги В.Б. Безгина «Крестьянская повседневность. Традиции конца 19 - начала 20 века»:

«По подсчетам демографов, русская крестьянка этого периода (рубеж XIX - XX веков - прим.) рожала в среднем 7 - 9 раз. Среднее число родов у крестьянок в Тамбовской губернии составляло - 6,8 раза, а максимум 17. Вот, некоторые выписки из отчета гинекологического отделения тамбовской губернской земской больницы за 1897, 1901 гг.: «Евдокия Мошакова, крестьянка, 40 лет, замужем 27 лет, рожала 14 раз»; «Акулина Манухина, крестьянка, 45 лет, замужем 25 лет, рожала 16 раз». В условиях отсутствия искусственного регулирования рождаемости количество детей в семье зависело исключительно от репродуктивных возможностей женщины.

Высокая младенческая смертность играла роль стихийного регулятора воспроизводства сельского населения. По данным обследований (1887-1896 гг.) удельный вес умерших детей до пяти лет в среднем по России составлял 43,2 %, а в ряде губерний свыше 50 % ».

Согласитесь, данные о детской смертности впечатляют, не правда ли? Я решил «копнуть» в этом вопросе по-глубже и то, что я «накопал» повергло меня в самый настоящий шок - «По данным за 1908-1910 гг. количество умерших в возрасте до 5 лет составляло почти 3/5 общего числа умерших. Особенно высокой была смертность детей в грудном возрасте » (Рашин «Население России за 100 лет. 1811-1913гг.»).

«… в 1905 г. из каждой 1000 умерших обеих полов в 50 губерниях Европейской России приходилось на детей до 5 лет 606,5 покойников, т.е. почти две трети (!!!) . Из каждой 1000 покойников мужчин приходилось в этом же году на детей до 5 лет 625,9, из каждой 1000 умерших женщин - на девочек до 5 лет - 585,4. Другими словами, у нас в России умирает ежегодно громадный процент детей, не достигших даже 5-летнего возраста, - страшный факт, который не может не заставить нас задуматься над тем, в каких же тяжелых условиях живет российское население , если столь значительный процент покойников приходится на детей до 5 лет».

Обратите внимание, в приведенных мною цитатах речь идет не о глухих и темных годах крепостничества и полного бесправия крестьянства царской России, а о начале 20-го века! Говоря об этом времени, любители и почитатели царизма любят доказывать, что империя была «на взлете»: экономика росла, благосостояние народа тоже, повышался уровень образованности и медицинского обслуживания.

Главный итог - это гигантский внешний долг Российской империи к 1914 году, распродажа («…не продаем, а распродаемся» - как писал Нечволодов) национальных богатств иностранцам, скупка теми же иностранцами базовых отраслей промышленности: металлургии, судостроения, нефтяной промышленности и т.д., ее мизерная доля промышленного производства в общемировом производстве, существенное отставание от США, Англии, Франции, Германии по размерам валового национального продукта на душу населения - «Европейская Россия, сравнительно с другими странами, - страна полунищая » (Рубакин «Россия в цифрах», издание 1912 года).

Главное - было бы желание прочесть тех авторов, о которых я говорю, а нет - хотя бы прочтите то, что я уже привел у себя в Живом журнале по теме «РОССИЯ, КОТОРУЮ ОНИ ПОТЕРЯЛИ» (тэг «Царская Россия»). Все, что там выложено, основано именно на этих источниках (и на других авторах), плюс статистические данные из Сборника «Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник».

Однако я несколько отошел от темы детской смертности в Российской империи. Думаю, что то, что вы о ней уже прочитали у меня, Вас заинтересовало. Теперь же я приведу Вам самую подробнейшую статистику, которая убедит Вас, что тот ужас о котором написал и Рашин, и Рубакин таковым и был.

А начнем мы со смертности грудных детей в возрасте до 1 года в Европейской России за период 1867-1911гг.

В следующей таблице (источник - П.И. Куркин «Смертность и рождаемость в капиталистических государствах Европы», издания 1938 года) приведены показатели детской смертности за весь рассматриваемый период.

Из 100 родившихся младенцев умерло в возрасте до 1 года :

1867 г . - 24,3;

1868 г . - 29,9;

1869 г . - 27,5;

1870 г . - 24,8;

1871 г . - 27,4;

1872 г . - 29,5;

1873 г . - 26,2;

1874 г . - 26,2;

1875 г . - 26,6;

1876 г . - 27,8;

1877 г . - 26,0;

1878 г . - 30,0;

1879 г . - 25,2;

1880 г . - 28,6;

1881 г . - 25,2;

1882 г . - 30,1;

1883 г . - 28,4;

1884 г . - 25,4;

1885 г . - 27,0;

1886 г . - 24,8;

1887 г . - 25,6;

1888 г . - 25,0;

1889 г . - 27,5;

1890 г . - 29,2;

1891 г . - 27,2;

1892 г . - 30,7;

1893 г . - 25,2;

1894 г . - 26,5;

1895 г . - 27,9;

1896 г . - 27,4;

1897 г . - 26,0;

1898 г . - 27,9;

1899 г . - 24,0;

1900 г . - 25,2;

1901 г . - 27,2;

1902 г . - 25,8;

1903 г . - 25,0;

1904 г . - 23,2;

1905 г . - 27,2;

1906 г . - 24,8;

1907 г . - 22,5;

1908 г . - 24,4;

1909 г . - 24,8;

1910 г . - 27,1;

1911 г . - 23,7.

При общей высокой детской смертности, чрезвычайно высокой оказалась детская смертность в 1868, 1872, 1878, 1882, 1890 и 1892 гг.

Минимальная смертность за 1867-1911 гг. была достигнута в 1907 г. Но стоит ли радоваться тому факту, что в этом году был получен такой рекордно низкий показатель? На мой взгляд - нет! В дальнейшем (1908-1910 гг) он опять растет до 27,1, после которого снова наступил спад до 23,7, что вполне естественно, если проанализировать тенденцию изменения детской смертности с 1867г. Тенденция одна и та же - после всякого падения этого показателя для младенцев до 1 года, опять идет его рост.

Единственный повод для некоторого оптимизма сторонников царской империи, это то, что после 1892 года до 1911 года показатель детской смертности среди младенцев до 1 года не достигал рекордных для 1892 года 30,7 умерших младенцев на 100 родившихся и демонстрировал незначительное снижение в максимуме. Но при этом, прошу не забывать, что с началом Первой Мировой войны экономическая ситуация в Российской империи только ухудшалась, что никак не могло не отразиться на детской смертности, ибо как справедливо отмечал все тот же Рубакин: «…Всякое народное бедствие, будь то неурожай, эпидемия и т.д., прежде всего, отражается на детской смертности, которая немедленно возрастает».

А теперь, если у кого-то из почитателей царизма зачесался язык обвинить Куркина в том, что приведенные им цифры необъективны (издание, дескать, 1938 года, т.е. сталинское), предлагаю, справедливости ради, ознакомиться еще с одним источником.

В работе С.А. Новосельского «Обзор главных данных по демографии и санитарной стратистике», издания 1916 года (!) ) опубликованы следующие сводные данные о смертности грудных младенцев до года в Европейской России за 1867-1911 гг.

Итак, из 100 родившихся младенцев умерло в возрасте до 1 года (за пятилетия) :

1867-1871 гг. - 26,7 (26,78 у Куркина);

1872-1876 гг. - 27,3 (26,26 у Куркина);

1877-1881 гг. - 27,0 (27,0 у Куркина);

1882-1886 гг. - 27,1 (27,14 у Куркина);

1887-1891 гг. - 26,9 (26,9 у Куркина);

1892-1896 гг. - 27,5 (27,54 у Куркина) ;

1897-1901 гг. - 26,0 (26,06 у Куркина);

1902-1906 гг. - 25,3 (25,2 у Куркина);

1907-1911 гг. - 24,4 (24,5 у Куркина) .

Сами видите, данные обоих авторов практически идентичны. И хотя данные за пятилетия, демонстрируют тенденцию снижения детской смертности среди младенцев до 1 года с 1892-1896гг. по 1907-1911гг. на 11,27%, это снижение, в общем-то, весьма не значительное, с началом Первой мировой войны было прервано в связи со стремительным ухудшением экономической и эпидемиологической ситуацией в империи.

К примеру, заболеваемость сыпным тифом и Российской империи выросла с 118,4 тыс. заболеваний в 1913 году до 133,6 тыс. в 1916 году. И это только зарегистрированные случаи, среди которых все в том же «благополучном» 1913 году согласно «Отчета о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи за 1913 год» только 20% подвергались больничному лечению !

А теперь, небольшое «лирическое» отступление для тех, кто все-таки, не читал мои материалы. Российская империя по данным все того же Новосельского («Смертность и продолжительность жизни в России» издания 1916 года ) среди приведенных им стран Европы еще в сравнительно благополучные 1905-1909гг. демонстрировала первенство по смертности от оспы, кори, скарлатины, дифтерии, коклюша . Ч есоткой (!) и малярией (!) в благополучном 1912 году болело больше, чем гриппом ( 4.735.490 чел. и 3.537.060 чел. соответственно, против 3.440.282 чел. ) ( Статистический сборник России. 1914 г., данные даны и за 1912г. ). Как всегда непредсказуемо даже в благополучные годы вела себя холера . К примеру, в 1909г. от нее умерло 10 тыс. 677 чел, а уже в следующем 1910г. - 109 тыс. 560 чел., т.е. более чем в 10 раз! И это тоже, только зарегистрированных случаев. (М.С. Оницканский «О распространении холеры в России», СПБ, 1911 год ). Уверенно рос ежегодный показатель заболеваемости туберкулезом, от 278,5 тыс. в 1896г. до 876,5 тыс. в «благоденственном» 1913 году. И он никогда (!) (с упомянутого 1896 года) не имел тенденции к уменьшению! (Новосельский «Смертность и продолжительность жизни в России», издание 1916 года ).

Плачевная ситуация эта в Российской империи с началом Первой Мировой войны лишь ухудшалась. Поэтому, как я уже и говорил выше, Рубакин абсолютно справедливо заметил: «…Всякое народное бедствие, будь то неурожай, эпидемия и т.д., прежде всего, отражается на детской смертности, которая немедленно возрастает».

Думаю, что после приведенной статистики никому не захочется утверждать, что Первая Мировая война, как народное бедствие, была лучше неурожая или эпидемии, и ее последствия никак не отразились на детской смертности вообще, и младенцев до 1 года в частности.

Теперь ставим точку на «лирическом» отступлении и опять возвращаемся к теме разговора.

Хотите знать, какие из 50 губерний Европейской части Российской империи лидировали по детской смертности среди младенцев до 1 года?

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...)

Одним из самых страшных аспектов 19го века является детская смертность. Ни богатство, ни титул не могли гарантировать выживание младенца. Тем не менее, чем более обеспеченной была семья, тем больше шансов было у ребенка. Согласно статистике, в 1839 – 1848 в английском городе Бате в семьях среднего класса один ребенок из пяти умирал, не дожив до пяти лет, в то время как в семьях рабочего класса умирал один ребенок из двух. В Ливерпуле даже в 1899 году разница была столь же значительной. В обеспеченных семьях один из семи детей не доживал до одного года, в семьях рабочего класса – один из четырех, в семьях бедняков – один из двух. Дети были наиболее уязвимыми в первые недели жизни. Начиная с 1838, когда появилась официальная статистика рождаемости, по 1900 год около четверти всех рожденных детей умерло во младенчестве (в остальной Европе эта цифра была еще выше). Незаконнорожденные дети умирали в два раза чаще чем законные. Инфантицид был довольно распространенным явлением. В Лондоне новорожденных убивали чаще, чем где либо еще в Англии. Так в 1862 году на лондонских улицах было найдено 150 мертвых младенцев.

Смертность среди девочек была выше чем среди мальчиков. Главной причиной был туберкулез, но многие исследователи так же считают, что подрастающих мальчиков кормили лучше чем девочек. Эта тенденция особенно сильно проявлялась в бедных семьях, где мужчины-кормильцы питались лучше, чем остальные члены семьи. Кроме того, на долю девочек часто выпадал уход за больными, поэтому у них был выше риск подхватить инфекцию. Наиболее распространенными заболеваниями среди девочек были дифтерит и хорея. Так же дети часто гибли от несчастных случаев. Очень часто причиной смерти служили ожоги – на рабочем месте, дома или даже в школе. В некоторых случаях убийства девочек были преднамеренными. Так в 1843 году в Стокпорте две семьи, занимавшиеся изготовлением шляп, отравили мышьяком четырех дочерей. Мальчиков они не трогали, считая, что от тех будет больше пользы. Разумеется, это уже вопиющий случай, но и он отражает превалировавшее отношение к детям.

В обеспеченных семьях детей хоронили так же, как и взрослых, в гробах и на кладбище. Чтобы сохранить память о детях, некоторые родители вставляли их локоны в медальоны или же делали посмертные фотографии, которые одновременно так пугают и завораживают наших современников. Бедняки не могли позволить себе даже такую роскошь, как гроб. Так, в 1904 году у некой Роуз Эштон, тогда еще девочки, умерла новорожденная сестренка. Мать велела девочке взять у бакалейщика коробку от мыла, положить туда младенца и отнести гробовщику. Когда она пришла на кладбище, гробовщик указал ей на груду похожих коробок и свертков возле церкви. Как он объяснил, не все могут заплатить за отдельную могилу для умершего младенца, поэтому когда он хоронит нищих в общей могиле, то кладет коробку с младенцем в ногах мертвеца, а другую – возле его головы, пока трупы не закончатся. Роуз вернулась домой с разбитым сердцем.

В 19 веке (и конечно же, раньше) ни одна бедная женщина не могла позволить себе заплатить врачу за роды. Поэтому она была вынуждена полагаться на услуги неквалифицированной акушерки-самоучки или повитухи ("мастерицы"), как их часто называли. Может быть, некоторые из них были способными практиками, но были среди них и те, у кого в практике наблюдалась устрашающая смертность. В середине 19 века материнская смертность среди бедных женщин составляла 35-40%, а младенческая смертность была около 60%. Любое осложнение как эклампсия, кровотечение или неправильное предлежание плода означали неминуемую гибель матери. Иногда эти повитухи бросали пациенток в предсмертной агонии, если в родах появлялось какое-либо осложнение. Нет никаких сомнений, что они как минимум работали без соблюдения каких-либо санитарных правил, а поэтому распространяли инфекции, болезни, а часто и смерть. (Дженнифер Ворт. Вызовите акушерку)

Я не могла не выдрать этот абзац для того, чтобы показать, как люди распространяют мифы.

2. услуги неквалифицированной акушерки-самоучки или повитухи
Качество услуг акушерок в прошлом разнилось точно так же, как и качество услуг в любой профессии или ремесле. Акушерки обучались, но не способами принятыми сегодня. Большинство акушерок обучались методом подмастерья, т.е. учились у других акушерок. Вообще идея о том, что они были САМОучки, уже подразумевает, что они все же учились.

3. некоторые из них были способными практиками, но были среди них и те, у кого в практике наблюдалась устрашающая смертность.
Точно так же, как сегодня, у некоторых врачей осложнений в родах миллион и высокий процент кесаревых, а у некоторых низкий процент осложнений в родах.

4. В середине 19 века материнская смертность среди бедных женщин составляла 35-40%, а младенческая смертность была около 60%.
Не знаю, откуда взялись эти цифры. Возможно, это данные по смертности в больницах с врачами. А вот про младенческую смертность известно, что она была выше неонатальной. Акушерки не могут нести ответственность за смертность всех маленьких детей, а их умирало больше, чем новорожденных. В целом, чем выше рождаемость и беднее люди, тем больше умирает детей. Невозможно обвинить акушерок в высокой младенческой смертности, потому что акушерки занимаются новорожденными, а не всеми младенцами.

5. Любое осложнение как эклампсия, кровотечение или неправильное предлежание плода означали неминуемую гибель матери.
Возможно, мне нечто неизвестно, но эти осложнения означали неминуемую гибель в 19 веке для матерей, которые рожают хоть где угодно и с кем угодно. Это не является отражением услуг акушерок. К тому же, вмешательства врачей в роды в 19 веке вызывали больше осложнений в родах, которые как раз и приводили к смерти (

В связи с дискуссией о детской смертности в Российской империи приведу фрагмент из фундаментального труда Б.Н.Миронова, которого никто не сможет упрекнуть в стремлении очернить жизнь при монархии. Миронов никогда не упустит из двух цифр выбрать ту, которая показывает Российскую империю с лучшей стороны, но объективность ученый все-таки искренне старается соблюсти.

Источник: Миронов Б.Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII-начало XX века. - М.: Новый хронограф, 2010. С. 404-405

«Модель, объясняющая географию смертности, в пореформенное время не изменилась: рождаемость оставалась доминирующим фактором, чуть ли не монопольно контролирующим смертность. Это свидетельствует о том, что традиционный тип воспроизводства населения, со свойственными ему высокой брачностью, стихийной и высокой рождаемостью и огромной смертностью, к концу XIX не претерпел существенных изменений , хотя некоторые перемены и наметились в дореформенное время, в особенности в прибалтийских губерниях23. В течение всего имперского периода высокая рождаемость потому имела столь важное значение для уровня смертности, что провоцировала плохой уход за детьми. Ни одно общество, ни одна самая развитая экономика не в состоянии были бы прокормить то огромное число детей (8—10), которое рожали российские женщины в XIX в., если бы дети не умирали тоже в огромном количестве. На первом году жизни в конце XIX века в Европей¬ской России умирало почти 30% мальчиков, в том числе 35% у русских, а до 6 лет доживало соответственно 56% и 50% новорожденных24 . В середине XIX в. эти показатели были еще хуже25. Это была какая-то адская машина: дети рождались, чтобы умереть, и, чем больше рождалось детей, тем больше умирало, а чем больше умирало, тем больше рождалось . Высокая рождаемость и смертность — две стороны одной медали, они стимулировали друг друга. Если бы детей рождалось меньше, они получали бы лучший уход и их, несомненно, меньше бы умирало. Не случайно, наверное, что чем выше был порядковый номер рождения (начиная с третьего ребенка), тем меньше было у ребенка шансов выжить: верное свидетельство повышенной смертности в многодетных семьях26. В данном случае речь идет не о прямой физиологической связи между рождаемостью и смертностью, а о такой зависимости, которая существовала опосредствованно, обусловливалась влиянием бытовых, культурных и социально-экономических факторов27. Высокий средний уровень смертности, существовавший в России, являлся производным не только от низкой культуры и грамотности, недостатка медицинских знаний и бедности, он являлся порождением восточноевропейской модели демографического поведения . В западноевропейских странах, придерживавшихся иной, так называемой западной, модели воспроизводства населения, уже в XVII—XVTII вв. общий коэффициент смертности составлял 25—28%о — меньше, чем в России, в середине XIX в., в значительной степени потому, что рождаемость там была в пределах 28—32%о28. Благодаря этому матери могли выхаживать своих детей при том же уровне общей культуры, грамотности и медицинских знаний, которыми обладали в массе русские люди XIX в. Западная модель воспроизводства населения в XVIII—XIX вв. получила некоторое распространение среди католического и особенно протестантского населения западных российских губерний, что способствовало там понижению уровня брачности, рождаемости и, как следствия этого, смертности, которая в прибалтийских губерниях была минимальной среди всех регионов.

Модель воинского брака получилась менее удовлетворительной как для середины, так особенно и для конца XIX в., поскольку объясняет менее половины вариации процента забракованных. В середине XIX в. воинский брак обусловливался в большей степени экономическими факторами, а в конце XIX в. — этнокультурными, хотя в том и другом случае этнокультурная компонента существенна: чем больше доля русских, украинцев, белорусов, а также представителей народов, исповедовавших ислам, буддизм и язычество в губернии, тем больше там было воинского брака. Наличие такой закономерности объясняется тем, что в изучаемое время существовали национальные особенности ухода за детьми, от которого в существенной мере зависело здоровье детей — будущих новобранцев. По единодушному свидетельству врачей XIX — начала XX в., уход за детьми у православных и нехристианских народов был менее удовлетворительным, чем у прибалтийских народов и евреев. Кроме антисанитарных условий большое значение имели степень заботы и обычаи вскармливания. «Грубоспартанское воспитание господствует в России в самых широких размерах до сих пор, — отмечал земский врач Е.А. Покровский в 1884 г. — Подобное отношение к детям вырабатывает такие качества как выносливость, способность приспособляться к самым трудным условиям, терпение, покорность судьбе, закаленность, но вместе с тем имеет и такие негативные последствия, как огромную смертность, множество калек и инвалидов, а также то, что из младенчества в детство переходит много детей с плохим здоровьем»29. В православной деревне существовал обычай давать ребенку едва ли не с первых дней его жизни, кроме материнского молока, жеваный хлеб, кашу и т.п. добавки, причем не из-за отсутствия молока или других неодолимых препятствий, а просто по традиции, из-за незнания о его целительных свойствах30 . Как теперь хорошо известно, материнское молоко содержит, кроме белков, жиров и углеводов, минеральные элементы, ферменты, гормоны, витамины, иммуноглобулины и антитела, благодаря чему защищает новорожденного от инфекции и аллергических заболеваний31. Дефицит материнского молока оказывал негативный эффект на здоровье младенцев, повышая заболеваемость и смертность. Мусульманские женщины, следуя Корану, обязательно кормили младенцев материнским молоком, благодаря чему они меньше болели32».

23 - Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. Т. 1. С. 209-211.
24 - Птуха М. Смертность 11 народностей Европейской России в конце XIX века. Киев, 1928. С. 23, 52.
25 - Воспроизводство населения СССР / А.Г. Вишневский, А.Г. Волков (ред.). М., 1983. С. 61.
26 - Томилин С. А. К вопросу о плодовитости крестьянки и влиянии ее на детскую смерт¬ность // Советская демография за 70 лет / Т.В. Рябушкин (ред.). М., 1987. С. 107-109.
27 - Новосельский С. А. О тесноте связи между рождаемостью и детской смертностью// Новосельский С.А. Демография и статистика: (Избранные произведения). М., 1978. С. 146-153.
28 - Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. Т. 2. С. 379-381.
29 - Покровский Е.А. Физическое воспитание детей у разных народов, преимуществен¬но России: Материалы для медико-антропологического исследования. М., 1884. С. 365, 370-371.
30 - Новосельский С.А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной ста¬тистике России// Календарь для врачей всех ведомств на 1916 г. Пг., 1916. С.66-67.
31 - Справочник по детской диетике / И.М. Воронцов; А.В. Мазурин (ред.). 2-е изд. Л., 1980. С. 26-28, 39-40.
32 - Чеботаев Н.П. Некоторые данные по статистике смертности и заболеваемости крестьянских детей Самарской губернии. СПб., 1901. С. 6.

Археологи все чаще задаются вопросами, далекими от доисторических эпох. Как жили, чем болели и от чего умирали дети в Европе в Средние века? И насколько лучше они жили после завершения «варварского» Средневековья и прихода просвещенного Нового времени? Как получить информацию о жизни и смерти детей по отдельным хрупким косточкам, разбросанным по огромным территориям? На эти вопросы пытается дать ответ известный британский биоархеолог, специалист по останкам и погребениям Ребекка Гаулэнд (Rebecca Gowland).

Когда кончается детство

Хотя дети составляли от 45 до 65 процентов большинства древних обществ (до XIX-XX века), для историков и, в частности, археологов их мир все еще остается слепым пятном. Младшие члены общества были обычно лишены своих пространств, социальных сетей и развитой материальной культуры. Задача исследователей усложняется еще и тем, что в Средние века детство не считалось периодом особой заботы о ребенке, его здоровье и развитии.

Кроме того, биологический возраст в древности соотносился с социальным не так, как сейчас. Например, под действие законов церкви и государства ребенок попадал с 10-11 лет, работал подмастерьем с семи-восьми лет, а в 14 считался полностью взрослым.

Но это внешние рамки. Что касается внутреннего содержания детства, то первый его этап был связан с кормлением грудью, второй - с самостоятельной игрой в доме и во дворе, а также с базовым воспитанием (повиновение родителям, христианские заповеди, местные обычаи и нормы этикета). Примерно с шести лет средневековые дети начинали контактировать с миром взрослых: мальчики одевались и вели себя иначе, чем девочки, на них возлагалось больше ответственных домашних обязанностей.

Даже игры становились более взрослыми и суровыми: драки стенка на стенку, борьба, кости и шахматы. Примерно тогда же мальчиков впервые допускали к участию в охоте и поощряли играть в войну, стрелять из лука. Грамоте, не говоря уж о других науках, мало кто учился: для большинства детей, и особенно девочек, образование ограничивалось овладением ремеслом родителей и других родичей.

Однако в брак в Средние века вступали достаточно поздно - в 16-20 лет (ранние браки, с 12 лет, допускались, но церковью не одобрялись). Именно поздний возраст вступления в брак, особенно у мужчин, создавал избыток буйной молодежи, которая изрядно добавляла насилия средневековому обществу.

Где подстерегает смерть

Многочисленные опасности сопровождали детей с самого рождения. Если они не умерли при родах и в первые месяцы жизни (такова была судьба от четверти до трети всех детей), то их подстерегала смерть от удушья или случайных травм. А тесное пеленание младенцев тормозило рост (дефицит солнечного света способствовал рахиту).

В крестьянских домах было несколько комнат и тут же - помещение для скота. Как только дети вставали на ноги, резко возрастал риск получить травму. Многих лягали, кусали и затаптывали домашние животные. Как свидетельствуют отчеты коронеров и жития святых, чаще всего дети погибали от удушья, ожогов от кипятка, падения с высоты и утопления (другие причины, а также места смерти указаны на схеме).

Но средневековые письменные источники фрагментарны и ненадежны. В поисках более серьезных данных ученые обращаются к палеопатологии - изучению травм и болезней древних людей по их останкам. А кости детей - по сути останки невыживших, не способных достичь зрелости - могут немало рассказать о здоровье матерей, практике акушерства и грудного вскармливания и детских болезнях.

Палеопатологи сталкиваются со многими проблемами, подчас неразрешимыми. Одни и те же поражения костной ткани вызываются различными болезнями - например, хрупкой и губчатой ткань становится из-за рахита, анемии, а также дефицита витамина С. Быстрый рост и заживление костей в детстве почти не оставляет следов от травм. До наступления совершеннолетия невозможно однозначно отличить скелеты мальчиков и девочек. Наконец, преобладание органических веществ в детских костях ускоряет их разложение в почве. Ученым, работающим с сохранившимися до сегодняшнего дня останками, приходится быть крайне осторожными с выводами о болезнях и смертности.

Черная смерть помогла

Чтобы установить значимые закономерности, Гоулэнд и ее коллеги попытались собрать максимум данных о детских останках на территории Англии, Шотландии и Уэльса за 1000-1700 годы. В статьях и докладах археологов, а также в базах данных была собрана информация о 4647 захоронениях - с сельских и городских кладбищ, монастырей, приходских церквей.

Скелеты поделили на три возрастных группы, адекватно отражающие средневековые границы детства, отрочества и юности: от рождения до пяти лет, от шести до 11, и от 11 до 16 лет. Несмотря на доминирование монастырских (характерных для высших слоев общества) и городских погребений (из-за того, что большая часть раскопок сейчас проводится в городах), археологи уверены, что им удалось получить относительно полную картину. Особое внимание они уделяли патологиям, лучше всего отражающим условия жизни человека: цинге, рахиту, остеомиелиту, остеохондрозу, туберкулезу, сифилису, переломам и травмам черепа, пародонтозу и некоторым другим. Археологи оценили распространенность той или иной патологии, а также среднее количество больных (из-за травм, инфекционных и других болезней) в разные века.

Изображение: public domain

Вопреки стереотипам, дети не умирали в муках (или, наоборот, не хвастались завидным здоровьем) все Средние века - смертность и заболеваемость постоянно менялись, в зависимости от исторических процессов. С XII по XIV века следов хворей и трудной жизни на костях становилось все больше - население страны (да и всей Европы) росло, еды не хватало, а в перенаселенных городах и городках вспыхивали эпидемии. Хуже всего было в первой половине XIV века, когда к этим бедам добавилась серия неурожаев («Великий голод »).

Однако черная смерть (выкосившая больше трети европейцев эпидемия чумы) парадоксальным образом исправила положение: реальные доходы выросли вдвое, безработица исчезла на много десятилетий, да и дефицит продовольствия остался в прошлом. Состояние костей (то есть здоровье их обладателей) в 1350-1500 годах поразительно стабильно, несмотря на все несчастья Столетней войны и гражданского конфликта («Войны Алой и Белой Розы»). Значит, климат и экономическая стабильность больше влияют на жизнь населения, чем общественно-политические пертурбации!

Умиротворение страны и мудрая налоговая политика Генриха VII вознесли королевство к процветанию: высокие доходы, богатые урожаи, щедрые пожертвования в пользу бедных, низкая арендная плата за землю. Заболеваемость стремится к минимуму - и среди взрослых, и среди детей.

Смертоносная Реформация

Однако после 1540 года число больных и рано умерших детей резко вырастает. Ученые видят тому только одну причину: Реформация. При всей прогрессивности церковной политики Генриха VIII и Елизаветы I - создание национальной церкви и богослужения на английском языке, повышение грамотности и религиозной активности населения - реформа нанесла сильный удар по благосостоянию общества.

В Средние века именно католическая церковь фактически отвечала за социальную защиту населения - никаких законов на эту тему английский король не издавал. Материальная помощь бедным и больным провозглашалась обязательным условием спасения от ада после смерти. В 1500 году пять процентов населения, живущие за чертой бедности, выживали только за счет церковного подаяния. Лечились бедные в больницах при монастырях, и при них же воспитывались сироты.

Все эти неблагоприятные процессы не замедлили сказаться на здоровье детей. Среди младенцев учащаются случаи рахита - видимо, из-за того, что вынужденные усиленно трудиться матери дольше пеленали их (чтобы носить на себе в поле). У детей 6-11 лет наблюдается усиленный рост околохрящевых костей - признак участившихся травм, связанных с необходимостью работать с раннего возраста. У подростков же в XVI веке характер травм стал таким же, как у взрослых: еще один индикатор необходимости трудиться без скидок на возраст. Наконец, больше признаков кариеса (в рационе детей стало меньше мяса и молочных продуктов, увеличилась доля хлеба).

Ученые еще раз показали: конец Средневековья, Реформация и Великие географические открытия не были для Европы «лучом света в темном царстве». Напротив, дети, самые уязвимые члены общества, лишились милостыни, детских домов, да и возможности получить бесплатное монастырское образование. Реформация привела к более серьезным колебаниям в состоянии здоровья, чем все неурожаи, климатические сдвиги и экономические неурядицы прошлых веков. Только к XVII веку, когда общество и государство немного адаптировалось к «шоковым» условиям, ситуация начала выправляться - но Британию ждало еще почти целое столетие жестоких конфликтов.