16 мая 2015 года. Семнадцатилетняя невеста Хеда Гойлабиева едет на свадьбу. Дверь ей открывает сын ее будущего мужа, влиятельного главы РОВД Ножай-Юртовского района Чечни Нажуда Гучигова. Фото: Instagram Рамзана Кадырова

13 мая

После Ножай-Юрта знаменитые чеченские дороги заканчиваются. Лада-Калина, на которой я еду первый раз в село Байтарки Ножай-Юртовского района, еле-еле передвигается по колдобинам и ямам извилистой дороги. Идет несильный дождь — и потоки селя размывают край дороги, куски глины вперемежку с щебенкой ухают вниз. Этот район — малая родина тейпа Беной. Его выходцы — представители самых известных сегодня чеченских фамилий: Ямадаевы, Кадыровы, Делимхановы… Но знаменитые представители этих кланов давно уже переселились на равнину. Может быть, поэтому бедность горных сел резко контрастирует с помпезностью небоскребов равнинных городов Чечни. По обочинам — старые, преимущественно саманные домики, многие — с огромными трещинами от крыши до фундамента. Часто попадаются нежилые, разрушенные, видимо, в войну, заброшенные жилища. Зато на всех — новые синенькие таблички, информирующие, что едем мы по улице Ахмата Кадырова. Кажется, эта улица бесконечна, потому что во всех чеченских селах именно она одновременно — главная дорога.

В Татай-хуторе живет тетка Хеды Гойлабиевой Алпату Юсупова. Завуч сельской школы, она стала знаменитой после первого сюжета Lifenews о ее 17-летней племяннице, которую сосватал начальник РОВД Ножай-Юртовского района Нажуд Гучигов. В сюжете именно Алпату сидит возле Хеды Гойлабиевой и вместе с ней отвечает на вопросы журналистов.

Алпату соглашается поговорить со мной. Приглашает в свой школьный кабинет и рассказывает снова о том, что ее племянница выходит замуж добровольно. Я спрашиваю, почему тогда жених категорически отрицал, что собирается жениться на несовершеннолетней Хеде. Ведь именно глухой отказ Нажуда Гучигова подтвердил худшие подозрения о принуждении семьи Гойлабиевых к согласию на этот брак.

— Она не Хеда, а Луиза, — поправляет меня Алпату.

Когда я ей, чеченке, объясняю про чеченскую же традицию двух имен (домашнем и официальном), Алпату кивает головой и больше меня не поправляет. Но племянницу называет строго Луизой.

— То, что Нажуд по телефону сказал, — не имеет значения. Может, это кто-то другой был по телефону… — говорит Алпату.

— Что вам известно об отношениях Хеды и Нажуда? Когда они познакомились?

— Познакомились на экзаменах, — уверенно говорит Алпату. Но на уточняющих вопросах начинает «плыть».

— Что именно делал на школьных экзаменах руководитель районной полиции?

— Не он сам, конечно, школу охранял. Я не знаю, как он там оказался. Наверно, пошел проверить своих подчиненных, как они работают. Но впервые они в школе друг друга увидели. Это точно. Он достал телефон Хеды, и так они стали общаться. Я узнала о том, что они общаются, через два или три месяца.

— Вас эта ситуация не насторожила? Это нормально?

— Нормально, — отвечает Алпату с улыбкой.

— А когда началось сватовство?

— В марте, кажется.

— Я слышала, что из самого муфтията республики приезжали сватать вашу племянницу, потому что родители Луизы отказали сначала Нажуду Гучигову.

— Из муфтията республики тоже были, — кивает Алпату.

— Скажите, а кто к вам приезжал кроме журналистов Lifenews? Чеченские журналисты приезжали?

— Нет, чеченские журналисты не приезжали. Были две женщины, местные правозащитницы. Их по телевидению (Lifenews — Е.М. ) показывали. Когда Луизу допрашивали (так и сказала — Е.М. ), эти две женщины сидели рядом*. Другие люди у нас тоже были, проверяли, согласна ли Луиза.

— А кто проверял?

— Я их не знаю. Из Грозного Рамзан Кадыров прислал своих работников. Я их фамилии не знаю. Это были мужчины. А у нас женщины с незнакомыми мужчинами не разговаривают.

Я хочу выяснить у тети, был ли все-таки никях между ее племянницей и Нажудом Гучиговым. Никях — это исламский брак, заключается муллой. В отличие от регистрации в ЗАГСе, никях в мусульманских регионах России строго обязателен. После этой церемонии девушку увозят в дом мужа. По моим сведениям, на следующий день после моего разговора с Нажудом Гучиговым, Хеду Гойлабиеву увезли-таки из дома.

— Свадьбы не было, хотя к ней почти все готово было! — уверенно опровергает Алпату. — Эти сплетни по телевидению и по телефону помешали свадьбе (Алпату имеет в виду распространявшуюся уже полгода в чеченских соцсетях и популярном тут мессенджере WhatsApp информацию о том, что девушку принуждают к браку — Е.М. ).

— По телевидению про свадьбу заговорили только 5 мая с подачи руководства республики, — уточняю я. — Как все-таки сплетни могли помешать браку, которого хотят и жених, и невеста, и к которому все было готово?

Алпату не может вразумительно ответить на этот вопрос.

— А Хеда сейчас где? — спрашиваю я.

— Не знаю.

Мы уезжаем из села, нас сопровождает сын Алпату. Мы высаживаем его из машины у дома Алпату и делаем вид, что уезжаем в противоположную сторону от Батайрков в направлении Ножай-Юрта. Мальчик стоит на дороге, смотрит нам вслед, звонит по телефону. Подождав немного на обочине дороги, мы поворачиваем обратно.

…Байтарки — богом забытое место. В селе всего два новых здания из красного кирпича: мечеть и школа. В школе, как оказалось, работает тренером по боксу отец Хеды Исмаил. Дом Гойлабиевых — очень скромный. Обстановка — бедняцкая. В семье пятеро детей (так нам сказала сестра Хеды Жанет). Два мальчика и три девочки, Хеда младшая, старшие сестры — не замужем. В доме, кроме больной бабушки и Жанет, никого нет.

— Хеда с матерью уехали на базар в Хасавюрт, когда будут дома, неизвестно, — говорит Жанет.

— А завтра она будет? — спрашиваю.

— Я не знаю. Они, наверное, тоже поедут на базар.

— А послезавтра тоже поедут?

— Я не знаю. Может быть.

— А что она там делает?

— Подарки к свадьбе покупает, — ставит точку Жанет.

Я спрашиваю Жанет, сколько лет ее сестрам. Она путается, не может назвать даже возраст Хеды.

— Ей 18, — говорит Жанет. — Или 17. Я не помню.

Выясняется, что паспорт неделю назад забрали из дома неизвестные Жанет люди.

Жанет ведет меня на второй этаж. Диван и два кресла с блескучими пуговицами, дешевый во всю стену ковер — вот и вся обстановка. Единственный платяной шкаф для одежды — в комнате больной бабушки Хеды. В углу комнаты стоят коробки с логотипом Шанель — подарки для родственников жениха, показанные по Lifenews. Мне интересно, на какие средства семья Гойлабиевых могла их купить. Никаких других подарков, которые Хеда Гойлабиева вместе с мамой «закупают на базаре в Хасавюрте» все дни напролет, в доме не видно.

— Вот здесь свадебное платье Хеды было, — показывает Жанет на дверцу шкафа.

— Было? — удивляюсь.

— Мы его обратно в прокат сдали (свадебные платья в Чечне стоят очень дорого и небогатые семьи предпочитают брать их в прокат — Е.М. ).

— Это как? — не сразу понимаю я. — Зачем? Ведь свадьбы еще не было!

— Ну… — мешкает Жанет. — Раз отменили <свадьбу>, Хеда захотела взять другое платье. Побогаче.

— Почему свадьбу отменили, ведь вы же готовились к ней?

— Да готовились. Вот, платье взяли напрокат.

— Это то платье, которое снимали журналисты?

— А кто отменил свадьбу? Родственники жениха?

— А причину сказали?

Жанет не может ответить на этот вопрос. Вместо этого рассказывает в общих чертах официальную версию знакомства Нажуда с Хедой. Познакомились во время ЕГЭ. Достал телефон, стали общаться. Дорогих подарков, вроде квартиры или денег (это информация пошла от чеченской журналистки Залины Лакаевой) своей невесте Гучигов не делал.

«Хеда их не принимала, — поясняет Жанет. — Но после свадьбы все будет! А до этого она сказала, что не хочет никаких подарков».

Информация об общении Хеды с Нажудом, как говорит Жанет, «тайной не была, все знали». Нажуд долго ждал, пока Хеде исполнится 17 лет. Кто писал в WhatsApp «вранье про принуждение невесты» — Жанет не знает.

— Если я завтра приеду, Хеда дома будет? — спрашиваю Жанет.

— Не знаю. Если она там закончит все покупать.

В дом начинает прибывать народ. Входят две женщины, представляются односельчанками. Вмешиваются в разговор. Настаивают на том, что Хеда выходит замуж по согласию. Объясняют, почему согласие на свадьбу дал дед Хеды, а не отец.

— У нас отца не спрашивают.

Я искренне неудомеваю, так как это, мягко говоря, не совсем так. Ни по чеченским обычаям, ни по исламским.

— Отец сейчас в школе? — спрашиваю Жанет. — С ним можно поговорить?

— Не знаю, захочет ли он… — теряется девушка.

Мы с Жанет обмениваемся телефонами. Она обещает позвонить, когда Хеда приедет домой.

В школе навстречу выбегают мальчишки лет 8-10. Спрашиваем, где спортзал. Они нам показывают дорогу и по ходу поясняют, что пришли на тренировку по боксу, а Исмаил (папа Хеды) их выгнал, закрыл спортзал и ушел буквально пять минут назад. Ребята явно растеряны. Спортзал действительно закрыт.

За забором школы нас ждет темная «Лада» 14 или 15 модели с номерами X433XC 05. В ней — четверо сотрудников полиции: двое мужчин и две женщины. Прямо от школы эта машина явно, не скрываясь, следует за нами по дороге из Байтарков — и до поста на административной границе в дагестанском селе Новолакское. Я сообщаю на всякий случай номера машины по телефону в редакцию. На посту нас тормозят, переписывают документы. Когда мы возвращаемся к машине, один из сотрудников, охраняющих пост, говорит:

«Тут за вами останавливалась белая «Приора». Из нее вышли люди и сказали, что они вас знают и чтобы мы вас пропустили».

Белая «Приора» с номерами A848EE 95 ждет нас в трехстах метрах за постом. Пропускает и следует за нами. В машине двое — мужчина и женщина. Сообщаю номера и этой машины в редакцию. Она будет следовать за нами до Хасавюрта.

В Грозный приехали, когда уже начало темнеть. От Жанеты Гойлабиевой приходит sms «срочно перезвони». Перезваниваю. Она говорит, что Хеда дома и они ждут меня обратно. Говорю, что уже поздно, и когда мы к ним приедем, будет совсем ночь. Предлагаю созвониться завтра.

— Завтра она не сможет. Только сегодня. Сейчас.

Отвечаю, что мне нужно договориться с водителем. Жанета настойчиво звонит еще несколько раз, но водитель категорически отказывается ехать в горы ночью.

Вечером по грозненскому телеканалу «Вайнах» показывают 13-минутный специальный репортаж, в котором моя работа в Чечне была названа «оголтелой, античеченской и антироссийской пропагандой». Меня обвинили в том, что ситуацию с Хедой Гойлабиевой я использую «для дискредитации властей Чечни», что я «пытаюсь весь чеченский народ представить как дикарей» и «что я буду нести ответственность сразу по нескольким статьям».

Новый министр печати Джамбулат Умаров (прошлый был после первой публикации «Новой газеты» о скандальной свадьбе) заявил, что моей деятельностью «возмущены чеченские журналисты, чеченские писатели и другие представители чеченского гражданского общества». И поэтому он не знает, «каким образом удастся этот поток возмущения остановить».

14 мая

В гости к Гойлабиевым выезжаем на следующее утро, 14 мая, с сотрудниками Сводной мобильной группы и журналистом нижегородского «МК» Константином Гусевым. До села Новолакское добираемся в 8 утра. На дагестанском посту у нас проверяют документы и со словами «все сегодня едут в Байтарки» пропускают. На пограничном с Чечней КПП через 20 метров от дагестанского поста нас тормозят. Забирают у всех паспорта.

— Вы та самая Милашина? — неожиданно спрашивает сотрудник поста, русский по национальности. — Вы вчера тут проезжали на машине Лада-Калина?

— Да, — отвечаю. — А что?

— Тут вами очень интересуются.

— Случайно не чеченские правоохранительные органы? — уточняю.

— Какая вы догадливая, — отвечает с улыбкой парень.

Потом совершенно серьезно говорит:

Он забирает документы и уходит со словами «Ждите, нам надо поставить в известность начальство, что вы тут». Пока ждем, пост без всякого контроля проезжает машина с номерами ААА 95 региона. С такими номерами обычно ездят сотрудники чеченского правительства. Через 15 минут нас, наконец, пропускают.

Чеченский ДПСник желает нам удачи.

В Байтарках у дома Гойлабиевых нас уже ждут. Перед воротами стоит пожилая женщина. В ответ на мое «здравствуйте», говорит: «Что вам тут надо?»

Я объясняю, что приехала по приглашению сестры Хеды и спрашиваю, кем эта женщина приходится Гойлабиевым. Оказывается, односельчанка. Я извиняюсь и захожу во двор дома. Там уже собрались около десяти решительных женщин и двое мужчин. Один из них снимает происходящее на камеру телефона. Костя Гусев шутит на ухо: «Интересно, как быстро эту запись покажет Lifenews?».

— Вы нам надоели! — кричит какая-то женщина из толпы.

Поднимается страшный галдеж, меня хватают за руки и не дают сориентироваться. Пытаюсь объяснить, что приехала по приглашению Жанет. Жанет тут же открещивается от своих вчерашних звонков. Я показываю ее входящие на телефоне, но она говорит, что номер не ее. Я не настаиваю, все и так понятно.

Узнаю в толпе маму Хеды Макку и здороваюсь. «Спасибо за вашу помощь, — говорит Макка, — но, пожалуйста, уезжайте». Я все-таки хочу поговорить с Хедой. Женщина в черной кофте за моей спиной очень агрессивно толкает меня в спину. «Надоели вы нам! — кричит она. — Когда нас убивали, где вы были со своей помощью?»

Пытаюсь объяснить, что я из газеты, где работала Анна Политковская. Политковскую тут не знают. Шум не стихает.

Народ прибывает. В какой-то момент появляется Хеда. Я пытаюсь перекричать женщин и спрашиваю, согласна ли она поговорить со мной. Она согласна, но ее отталкивают от меня. Она что-то пытается сказать в ответ на чеченском. Наконец, неимоверными усилиями мы попадаем в дом. Говорить не дают. Парень с телефоном снимает происходящее. Хеда несколько раз просит, чтобы он прекратил.

— Я выхожу замуж добровольно, — говорит Хеда. И смотрит на парня с телефоном. У меня ощущение, что снимают тут даже не меня, а ее. Что вся семья Гойлабиевых находится под контролем. Я нигде не вижу ни отца, ни деда Гойлабиевых. Даже дяди, который выступал в сюжете Lifenews от имени мужской части этой семьи, тут нет.

В комнату врывается посторонний мужчина и начинает на меня орать.

— Уходите немедленно! Прочь! Вон!

Крик заводит женщин, одна из них хватает меня за руку и буквально выталкивает из дома на улицу. Мать Хеды и сама девушка остаются в доме. Градус агрессии нарастает. Впервые за 11 лет работы в Чечне меня выгоняют из чеченского дома.

— Мне стыдно за вас, вы же чеченцы! Вы ведете себя, как будто сломались. Где ваша гордость? — говорю я теткам, пихающим меня к машине.

— Мы свою гордость давно потеряли!** — кричит одна. — Давай! Уезжай отсюда и никогда не возвращайся!

На крыльце школы, где училась Хеда, меня встречает тот самый парень, который снимал нашу встречу с Хедой на телефон... Но мне не до него: изо всех окон двухэтажной школы Байтарков выглядывают ученицы в темных косынках и белых фартуках. Они улыбаются и машут мне.

На обратном пути у нас опять «хвост». На КПП «Новолакское» сотрудники поста явно радуются, что мы вернулись живыми. На дагестанском посту задерживают Константина Гусева, который еще с утра «был чистым по МВД», а спустя несколько часов умудрился оказаться в федеральном розыске. Нас держат на посту полчаса. Все это время сотрудники ведут с кем-то переговоры по телефону. Наконец, отпускают.

Байтарки

P.S. Я неоднократно пыталась связаться с руководством Чеченской республики, чтобы задать вопросы и получить на них ответы. К сожалению, чеченские чиновники предпочли общаться со мной посредством сообщений других СМИ, а не лично. На контакт вышел только руководитель администрации главы и правительства Чеченской республики Магомед Даудов. Тот самый Лорд, который сопровождал Хеду Гойлабиеву в ЗАГС. Свое отношение ко всей этой печальной истории он выразил в sms:

«Есть такая поговорка у болельщиков: главное не как сыграли, а счет на табло».

* Во встрече Lifenews с Хедой активное участие принимали Луиза и Лейла Аюбовы, возглавляющие провластные НКО в Чечне. Одна из сестер снялась в спецрепе «Вайнаха» и осудила мою работу в Чечне.

** Эти слова слышны в ролике, опубликованном на LifeNews.

14/05/2015

История вокруг свадьбы 17-летней чеченской школьницы и пожилого местного начальника полиции продолжается. Несмотря на заявление самой невесты, что ее согласие стало добровольным, специальный корреспондент «Новой Газеты» решила самолично посетить родовое село девушки. Чеченские правоохранители посоветовали журналистке следить за собственной безопасностью.

Ж урналистка Елена Милашина из «Новой газеты» занималась этим делом с самого начала. Именно она начала шумиху вокруг сватовства начальника чеченского РОВД к несовершеннолетней школьнице. Тем более, что у Нажида Гучигова уже есть одна супруга. Формально, в Чечне запрещено многоженство. Впоследствии, после вмешательства Рамзана Кадырова, девушка заявила в эфире LifeNews, что ее семья согласна на этот возрастной мезальянс. Но, по мнению Милашиной, 17-летней Хеде (Луизе) Гойлабиевой угрожали, и скорее всего, чтобы спасти свою семью она согласилась на этот брак. Для более полной информации Милашина отправилась в Чечню сама.

На посту у въезда в Ножай-Юртовский район Чечни, где находится родное село Гойлабиевой, ее остановили "российские полицейские". Постовые предупредили Милашину, что ее персоне большое внимание уделяют чеченские правоохранители.

Именно постовые, как следует из сообщения газеты, предупредили Милашину о возможной опасности. Журналистка, в свою очередь, не оставляет попыток попасть в село Байтарки, поскольку ей стало известно, что сегодня Гойлабиеву можно будет застать дома и поговорить с ней о ее свадьбе с главой РОВД Ножай-Юртовского района, которая, по последним данным, не состоялась.

Журналистка все же побывала в родных Хеде Байтарках и поговорила с ее родственниками. Самой девушки, по стечению обстоятельств, дома не было. На обратной дороге из села журналистка заметила, что несколько машин преследовали ее автомобиль.

«Сообщение от Elena Milashina, находящейся ныне на пути в село Байтарки Ножай-Юртовского района Чеченской республики, где живет Хеда Гойлабиева. Русские полицейские, которые остановили две машины The Joint Mobile Group in Chechnya, в которых, кроме Лены и сопровождающих ее ребят из СМГ, находится журналист нижегородского МК Константин Гусев, рассказали ей, что ее личностью весьма интересовались чеченские правоохранители. Рекомендовали внимательнее следить за личной безопасностью. Вчера, когда Лена и сопровождающий из СМГ выезжали из Байтарок, их машину вели практически до самого Хасавьюрт», - сообщает коллега журналистки Ольга Боброва.

Елена Милашина прибыла в Чеченскую Республику несколько дней назад по заданию редакции для подготовки материала о готовящейся свадьбе главы РОВД Ножай-Юртовского района и Хеды Гойлабиевой. Чеченская свадьба стала главным региональным медийным событием первой половины мая, и первой о ней рассказала именно Елена Милашина, к которой обратились за помощью односельчане юной Гойлабиевой. После этой истории жители Чечни рассказали о давлении на семьи девушек при заключении браков.

В свою очередь телекомпания "Грозный" утверждает, что платье невесты - самое долгожданное в жизни Луизы Гойлабиевой, и выбирала она его очень долго, как и подарки для родственники будущего супруга.

Чеченские журналисты утверждают, что ни сама невеста, ни ее мать, Макка, не противились браку. В разговоре с ними девушка сказала, что ни с кем из журналистов по телефону никогда не говорила. А тот факт, что со съемочной группой она общалась с большим трудом, в сюжете объясняется национальным менталитетом и обычаем.

"Нелепость обвинений о нарушении прав девушки, некоторых правозащитников и СМИ очевидна. Если бы и первые, и вторые так беспокоились за регион и ее жителей, то наверняка бы знали, что именно здесь и именно по поручению Рамзана Кадырова активно ведется работа по укреплению института семьи. По поручению главы Чечни запрещены ранние браки, кроме того поддержку общественности получило и его решение о запрете старинного обычая умыкания невест", - отмечает телеканал.

"Грозный" уверяет, что шумиха не повлияла на решение девушки выйти замуж за взрослого жениха, и предполагает, что действия журналистов федеральных СМИ продиктованы выполнением заказа или привычкой "делать рейтинги" на чеченской тематике.

«Я просто напоминаю. В следующий раз, когда Мизулина захочет хоть словом обмолвиться о половом воспитании школьников и о растлении несовершеннолетних, или Астахов вдруг решит, что имеет право вещать от имени детей и подростков, или Голодец вместе с Яровой неожиданно вспомнят о семейных ценностях и патриотическом воспитании, или Жириновский брякнет очередное популистское про сокращение секса или Милонов опять будет волноваться о совращении молоденьких мальчиков стариками...

Просто, дорогие сограждане, вспомните, что ни один из этих депутатов, якобы заботящиеся о семейных ценностях и будто бы рьяно защищающие права детей и несовершеннолетних по всей нашей стране. Ни один из них не заступился за 17-летнюю несовершеннолетнюю девушку из Чечни Луизу Гойлабиеву, которую насильно хочет взять в жены, (причем второй женой) 46-летний руководитель отдела полиции Ножай-Юртовского РОВД Нажуд Гучигов.

У меня волосы дыбом встают от этой истории.

Как вообще такое возможно в России? Или Чечня все-таки живет не по Конституции РФ, где прописано, что многоженство незаконно и что вступать в брак могут только совершеннолетние.

Может, Чечня живет по законам шариата, когда невест можно похищать, силком заставлять женить на себе, где женщины не имеют даже права голоса и за них их будущее решает либо отец, либо, как в этой ситуации начальник РОВД.

Как это вообще может обсуждаться с позиции: "ну у них свои порядки".

И что это значит, что чеченец или индус, или другой представитель может приехать в Москву, например, взять в жены блондинку, брюнетку и рыжую для разнообразия и потом им также ничего не будет за это. Потому что у них такие порядки? Херли.

Я не готова допустить такое.

Хотят жить по законам шариата, пусть живут, но не надо бить себя в грудь и кричать на каждом углу Рамзану Кадырову, что Чечня живет по законам России.

Позор нашим депутатам, что они даже не пикнули в защиту девочки. Вы посмотрите на нее. Да она запугана до смерти, отвечает на вопросы только после того, как мать ей нашепчет.

Просто знайте, граждане. Вас дичайшим образом обманули.

Вас никто не защитит, никто не поможет, если вы приглянетесь чеченскому полицейскому, потому что наши депутаты - ряженые. А уж кто они на самом деле - клоуны или агенты, работающие на наших врагов (иначе просто подумать нельзя) - это вы и так знаете! Позор! Позор! Позор!»

«В Медузе — очень внятный репортаж о положении жён и невест в суверенной Чечне.

Три цитаты оттуда:

Известная чеченская певица Хеда Хамзатова некоторое время числилась пропавшей без вести — вскоре после того, как, по словам правозащитников, отказалась выйти за высокопоставленного чеченца. Впоследствии она планировала выйти замуж за армянина, но свадьба не состоялась из-за вмешательства Рамзана Кадырова. На заседании правительства он заявил: «Мы поехали за ней в Армению, сказав, что позор для чеченки, плюс заслуженной артистки республики — выходить за такой сброд! Я многим дал поручение, чтобы за ней поехали. Взял разрешение у ее родителей, и забрал ее оттуда»

Молодые девушки в Чечне довольно беззащитны, если у них нет силовиков в семье. Привлекательные девушки, которые относятся к семьям, не занимающим особое положение, являются объектами особого внимания. Реальные интересы девушки и наличие молодого человека — не серьезный фактор... В случаях, когда сватовство за пожилых людей происходит со стороны людей, облеченных властью, отказ, конечно, побуждает существенные страхи у родственников невесты. Известно, что силовики на территории Чечни обладают абсолютным влиянием и могут похитить, сжечь дом и так далее.

18-летняя студентка Амина Эдиева была похищена днем на улице Грозного. Четверо мужчин затолкали ее в машину; Эдиева кричала и пыталась сопротивляться. Один из нападавших оказался ее будущим мужем. Через восемь месяцев она вернулась в родительский дом.

Законы шариата и личные распоряжения Рамзана Кадырова имеют в Чечне приоритет над федеральными законами РФ. В Семейном кодексе РФ имеется статья 14, согласно которой наличие жены у мужчины считается препятствием для заключения им ещё одного брака, и статья 27, где сказано, что брак, заключённый женатым мужчиной, является недействительным. Ни та, ни другая норма федерального законодательства в Чеченской Республике не соблюдается. То есть там можно завести себе и вторую, и третью, и четвёртую жену — просто этот брак не будет зарегистрирован в ЗАГСе, и эта жена не получит никаких законных прав, а если муж пожелает её выгнать из дома, то детей он оставит себе, и может вообще запретить им общаться с матерью.

Это как бы Россия. Как бы Европа. Как бы 2015 год. Духовность, скрепы, вот это вот всё. Но я почему-то сомневаюсь, что этот материал Медузы привлечёт внимание диванных воительниц против сексистской угрозы. Потому что одно дело разоблачать Игоря Белкина, Мэтта Тэйлора, Галю Тимченко и Надю Толоконникову, а совсем другое — публично поднимать вопрос о правах женщин в Чечне».

Журналисты приехали в Чеченскую республику и встретились с семьей 17-летней Луизы Гойлабиевой, чтобы выяснить все подробности истории вокруг сватовства к юной девушке главы Ножай-Юртовского РОВД. Сама будущая невеста рассказала, почему согласна стать женой 46-летнего (а не 57-летнего, как врала "Новая газета") Нажуда Гучигова и развенчала слухи о том, что избранник якобы принуждал ее к замужеству.

В доме Гойлабиевых уже подготовились к предстоящей свадьбе, которая запланирована на июнь. Журналистов встретили мать, тетя и дядя Луизы.

Он хороший человек, поэтому… Мужественный, надежный, - отвечает Луиза на вопросы о будущем супруге. По ее словам, с Нажудом Гучиговым она общается уже около года. Сначала девушка не думала, что высокопоставленный мужчина в возрасте проявит к ней нежные чувства, ей просто было с ним интересно. Однако, когда она узнала о сватовстве Гучигова, это не стало для Луизы неожиданностью. До этого девушка отказала нескольким мужчинам, а теперь согласилась. Смущает ли разница в возрасте? Луиза отвечает: «Нет».

Нажуд Гучигов вместе с коллегами из РОВД охранял школу, в которой Луиза Гойлабиева сдавала выпускные экзамены. В прошлом году Луиза закончила школу, получила аттестат без троек. В дальнейшем хочет стать врачом. Она уверена, семья этому не помеха. Большинство ее одноклассниц уже сделали свой главный в жизни выбор.

Познакомившись, Луиза и Нажуд стали общаться по телефону, а спустя год жених посватался и назначил дату свадьбы. Согласно установленным правилам, в Чечне нельзя жениться на школьнице или девушке моложе 17 лет, поэтому дату назначили на следующий день после дня рождения Луизы 1 мая. Дядя юной невесты Нуради Гойлабиев рассказал, как в семье принимали ответственное решение.

Приехали люди свататься, мы сказали: сначала спросим у матери, потом у дочки. Если они дадут согласие, мы слово дадим. Если нет согласия – нет… Мы спросили у девушки, матери. Они согласны. И мы дали ответ – мы согласны, - говорит Нуради Гойлабиев. - Сплетни пускают, будто ее насильно заставили. Кто заставит чеченца? Ни меня, ни брата – никто не заставит! Раз согласие есть дочери, согласие есть матери, мы слово дали! Если бы она отказалась, ни один человек от нас согласия не дал бы.

Макка, мать Луизы, рассказала, как восприняла известие о намерении Нажуда Гучигова взять в жены ее третью дочь. Женщина знала, что Луиза знакома с начальником местного РОВД и поначалу не одобряла этого, да и не думала, что их общение приведет к свадьбе. Однако узнав о согласии дочери, мать не стала противиться.

В начале я не очень хорошо отреагировала, узнав, что они общаются и даже поругала дочь, но потом узнав, что она согласилась, я тоже согласилась. А потом мы получше узнали его семью… Узнали, что он часто бывает в нашем селе, что работает и хороший человек, - говорит Макка. - А сейчас я рада, конечно рада. Свадьба в течение месяца, мы уже купили подарки, выбрали платье.

Как выяснилось, Нажуд Гучигов уже давно получил согласие семьи Гойлабиевых и самой Луизы на свадьбу. Однако планы нарушила опубликованная 30 апреля в «Новой газете» статья корреспондента Елены Милашиной. Автор утверждала, что начальник РОВД Ножай-Юртовского района угрожает Гойлабиевым расправой в случае отказа Луизы выйти за него замуж и даже выставил посты по всему селу, чтобы 17-летняя красавица от него не сбежала. У местных властей заявления о блокпостах вызывают удивление.

Блокпосты выставляются только во время плановых и оперативных мероприятий, когда они необходимы. Такого не было, насколько мне помнится, с 2010 года. Раньше они были, когда был режим КТО, - рассказал глава Байтаркинского сельского поселения Мухадин Хайдырбаев.

Статья наделала шума в соцсетях, и в Байтарки прибыл доверенный человек Рамзана Кадырова. Глава Чечни решил разобраться в ситуации, поскольку еще в 2010 году лично запретил похищать невест, а женихов перед свадьбой обязал получать согласие отцов своих избранниц. За пять лет количество случаев «брачного киднеппинга» в Чечне существенно снизилось благодаря проповедям в мечетях и просветительской работе СМИ. Впрочем, на этот раз «досталось» как раз чеченским журналистам. Глава республики отчитал их за то, что после статьи в «Новой газете» никто не съездил в горное село и не установил истинную картину событий.

Рамзан Кадыров сообщил на совещании, что вопрос со свадьбой в Байтарки исчерпан, поскольку согласие на свадьбу Луизы и Нажуда Гучигова дали сама девушка, ее мать и дед по отцовской линии.

Больше всех, от публичного обсуждения пострадала сама Луиза. Такое внимание к себе она воспринимает как вмешательство в личную жизнь.

Я бы очень хотела попросить тех, кто выкладывает эти сплетни, пожалуйста, не вмешивайтесь в мою личную жизнь, мне очень надоело, - обратилась девушка к журналистам и блогерам.

Родственница будущей невесты Яха Гойлабиева призналась, что сама того не желая стала источником сплетен.

Я хотела ее познакомить с другим парнем. Так вышло, что я обиделась на нее, потому что она не согласилась. И я рассказала подружке, не знала, что это так далеко пойдет. Я извиняюсь за это. Как это попало к журналистам, я не знаю, я не хотела такого. Я не выкладывала это в сеть. Это моя подружка сделала. Я не знаю, как это получилось, - говорит Яха Гойлабиева.

Почти две недели эта чеченская love story находится в топе новостей, при этом там вообще ничего не понятно на первый взгляд и всё ясно на второй.

Свадьба 17-летней Хеде Гойлабиевой и руководителя РОВД Ножай-Юртовского района Чечни полковника Нажуда Гучигова — одна из самых обсуждаемых сейчас тем в России. Но что точно известно об этом?

1. Нажуд Гучигов уже женат

У Нажуда Гучигова (справа на фото) уже есть жена и сын. Российские законы никакого двоеженства не допускают. Уполномоченный по правам человека в России Элла Памфилова, комментируя готовящуюся свадьбу, призвала не допустить нарушения российских законов в Чечне.

2. Брак с 17-летней девушкой возможен лишь в «особом случае», которого здесь нет

Школьница Луиза (Хеда) Гойлабиева (на фото) должна стать так называемой «второй женой» полковника МВД в 17 лет.

Под особыми обстоятельствами необходимо понимать: беременность, рождение ребенка, непосредственную угрозу жизни одной из сторон.

Обстоятельства, которые могут служить поводом для заключения брака несовершеннолетним лицом, должны быть документально подтверждены.

А вот ограничений относительно разницы в возрасте между будущими супругами по закону не существует..

Первоначальную информацию о браке по принуждению распространили подруги школьницы.

Все село гудит по поводу ситуации, но - тихо. Потому что все понимают, на чьей стороне сила и что будет с теми, кто пойдет против начальника РОВД Гучигова, возомнившего себя, видимо, хозяином Ножай-Юртовского района.

Подруги Хеды от безысходности попробовали написать в Instagram Рамзана Кадырова (ведь именно он называет себя «хозяином Чечни»). Увы, Instagram и прочие соцсети главы Чечни очень хорошо чистят от всех просьб. Потому что просьбы чеченцев могут скомпрометировать принцип «из Чечни - только хорошие новости».

4. Сам полковник тоже не хотел вступать в брак

29 апреля, «Новая газета» смогла дозвониться до Нажуда Гучигова (на фото). Потенциальный жених, однако, категорически отрицал тот факт, что планирует 2 мая взять несовершеннолетнюю Хеду второй женой.

Также он не подтвердил тот факт, что село Байтарки, где живет Хеда, по его распоряжению перекрыто постами (чтобы родственники не смогли увезти невесту).

Более того, как сообщала та же «Новая газета» , некоторое время назад жители Ножай-Юртовского района вынуждены были вывезти из Чечни свою дочь («Новой газете» известно имя этой девушки), чтобы не допустить ее свадьбы с всесильным руководителем местного РОВД.

5. Кадыров сказал — свадьбе быть, но потом сказал, что не быть

Намерения, от которых в телефонном разговоре с «Новой газетой» открестился жених, неожиданно подтвердил глава республики Рамзан Кадыров.

Но вот 12 мая пресс-секретарь Рамзана Кадырова Альви Ахмедович Каримов в интервью радиостанции «Говорит Москва» официально заявил : «Никакой свадьбы между этой девочкой <Хедой Гойлабиевой> и этим человеком <Нажудом Гучиговым> в Чеченской республике не было…».

6. В итоге, видимо, по совокупности всех вышеперечисленных фактов, свадьбу решили сыграть

Вчера появилась эта единственная запись «самого правдивого в мире» телеканала Lifenews, из которой следует, что «невеста» не против и свадьбе снова быть.

Выясняется, что с начальником РОВД Хеда знакома «уже год», они «общались». О предстоящей свадьбе «узнала недавно». Дата бракосочетания пока не назначена, однако свадьба состоится «в течение месяца».

«Да, я знаю, что он был женат и у него дети от первого брака. Но так уж сложилось, что я теперь выхожу за него замуж».

Интересно, что бы ответил каналу Lifenews свежеиспеченный жених, который еще недавно, находясь в трезвом уме и здравой памяти, уверял, что не знает никакой Хеды и что никто, тем более руководитель отдела полиции, не осмелился бы в Чечне нарушить запрет Рамзана Кадырова на брак с несовершеннолетними?

Накануне глава медакомпании, куда входит и Lifenews, Арам Габрелянов разместил такой твит:

А, тогда всё нормально! А то показалось, что вся эта история происходит в каком-то Абсурдистане в Средние века.

UPDATE: РЕПОРТАЖ С ЦЕРЕМОНИИ БРАКОСОЧЕТАНИЯ Нажуда Гучигова и Луизы Гойлабиевой

16 мая 2915 года в городском дворце бракосочетания города Грозного состоялась официальная свадебной церемонии 17-летней Луизы Гойлабиевой и 46-летнего главы Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова. Молодожены официально зарегистрировали союз.

Без комментариев. На видео всё видно.